Елизавета Дворецкая - Перст судьбы

— Ты ведь Пето сын Кульво? — К ним подошел сам Ульяж. Все гости замерли, с удивлением наблюдая разрешение еще одной родовой распри. — Я рад, что ты выжил и даже, судя по твоим словам, сумел найти своих сестер. Поверь, я был крайне недоволен тем, как мои родичи Туоре-лапсед обошлись с твоими родными и с Юрканне. Они позвали меня на помощь, и я поехал, надеясь разрешить взаимные обиды и склонить оба рода к миру. И вы, и они достаточно пострадали, и не нужно было гневить богов и огорчать духов предков новым кровопролитием. Но я даже не успел вмешаться, и Лахья с братьями ничего не хотели слушать. В гневе я пригрозил, что отрекусь от родства с ними. Тогда они предложили мне дочь Кульво, ту, к которой сватался Тарвитта, уверяя, что это самая ценная их добыча. И поистине это так! Поистине не бывало девы более красивой и разумной. Жена моя умерла уже два года назад, но я, еще чувствуя себя в силах, ввел Ильве дочь Кульво в дом как свою жену. Всякий скажет, что она ни в чем не терпела от меня обиды, ведь так, жена моя? И раз уж мы стали родичами без твоего ведома, я готов выплатить тебе выкуп за невесту, хоть и с опозданием, но такой, что не уронит чести твоей и моей. И я предлагаю тебе мою родственную дружбу и поддержку во всех делах. Если ты остался единственным из мужчин, то тебе она пригодится.

— Но сначала нужно спросить саму женщину, чего бы она хотела! — выкрикнул Селяня, не давая Пето ответить. — Ты, Ульяж-ижанд, взял ее в жены, когда у нее не было выбора. Теперь у нее есть выбор: она может вернуться к своему брату, а он имеет право подобрать ей другого мужа. Несправедливо будет взыскивать с тебя, если ты хорошо обращался с ней. Но и удерживать ее у нежеланного ей мужа тоже будет несправедливо.

— Спроси: муж хорошо обращался с ней? — приказал Велем Селяне.

— Да, хорошо, — ответила Ильве, в упор глядя на Селяню и словно бы желая сказать нечто важное именно ему.

— Спроси: она хочет остаться у мужа или вернуться к брату?

— Я предпочла бы вернуться к брату, если он даст мне другого мужа, — прямо ответила Ильве.

— Какого другого? — перевел Селяня следующий вопрос, безуспешно пытаясь подавить ухмылку. Глаза Ильве уже ответили ему.

— Того, кто оказал моему роду помощь, когда мы очень в этом нуждались, и кого мой брат Пето считает своим старшим побратимом. Это он. Селянне сын Хото…няге, — с трудом выговорила Ильве.

— Нет, постойте! — Обеспокоенный Ульяж сделал шаг к Велему и протянул руку. — Воевода Велем! Я признаю… я готов признать, что раз уж я взял эту женщину в жены без согласия ее брата — видят боги, я не знал, что он жив! — я признаю, что он имеет право потребовать ее назад и даже… отдать другому!

Лицо его изменилось и побледнело, и видно было, что он с большим трудом принимает необходимость расстаться с молодой, красивой, любимой женой, да еще и с рук на руки передать ее молодому сопернику! Красноречивые взгляды, которыми обменивались Ильве и Селяня, он понял без труда.

— Но не делайте этого сейчас! — Он даже взял Ильве за руку и так обращался то к Велему, то к Пето. — Я не хотел бы говорить об этом… но если нужно решить… моя жена беременна. Несправедливо будет отнять у меня нерожденного ребенка, новый долгожданный росток моего рода. Пусть она останется в моем доме, пока ребенок не родится. Я дам любой выкуп за то, чтобы ребенок не был у меня отнят. И… может быть, тогда она уже не захочет расставаться с отцом своего первенца…

Хрёрек сделал Велему знак: ребенок — это отлично. Оставлять его здесь нельзя, но с помощью этого не рожденного еще отпрыска старейшину можно будет держать в руках всю оставшуюся жизнь! Это отличный случай взять заложника у того, кто не подавал повода применять к нему эти меры.

Но Ильве все испортила.

— Чтобы можно было принять правильное решение, я тоже должна сказать кое-что, пусть я и не хотела бы этого говорить сейчас! — заявила она и положила руку на живот. Под складками шерстяной одежды и вышитым передником замужней женщины еще ничего не было заметно, но сообщать о беременности посторонним весьма опасно — могут сглазить. — Ты хорошо обращался со мной, Ульяж-ижанд. — Она поклонилась мужу. — И было бы несправедливо отнять у тебя жену, носящую твоего ребенка. Но дело в том, что это не твой ребенок! Он уже был во мне, когда я пришла в твой дом. А отец ребенка — он!

И она показала на Селяню. По толпе пробежал гул, Велем ухмыльнулся, Селяня приосанился. Он этого, разумеется, не знал, но ничуть не удивился. На лице Пето отразилось изумление, и на Селяню он при этом бросил не самый дружеский взгляд. Он сообразил, когда и как это могло случиться: приглашая «стаю» ладожских «волков» истребить медведя-людоеда, он вовсе не рассчитывал, что те полезут под подол его сестрам. Но теперь делать было нечего. После того как Ильве объявила о своем положении во всеуслышанье, ему оставалось только сделать вид, что он давным-давно обещал свою сестру в жены Селяне и теперь должен выполнить обещание.