Александр Змушко - Между Мирами

-- Почему столь славный джентльмен не танцует? -- спросила она мелодичным, чарующим голосом. -- Быть может, он присоединится?

Я молча смотрел на её совершенные, словно выточенные из мрамора черты, на мягкие коралловые губки, на чистое золото волос. На нежные полусферы груди.

-- Тебе нравится моя грудь? -- рассмеялась она. -- Поцелуй её, не бойся!

Самаэлла зарычала.

-- Ему нравится моя грудь, гулящая кошка! Проваливай отсюда, а то выцарапаю тебе твои аквамариновые глаза!

Девушка надула губки, будто обиделась.

-- Ну и чёрт с вами, -- сказала она. -- Смертным не предлагают дважды участвовать в плясках элле!

И, развернувшись, ушла.

-- Буфф! -- сказал Самаэлла. -- Старый трюк. Стоит коснуться губами её груди, как тут же обо всём забываешь [172]. Ну, не дуйся, милый! Я разрешу тебе сходить в стриптиз бар.

***

В Четврётом Зале горел костёр. Он был осенне-рыжим, гудящим. Словно цветок, распустившийся на холодном титане. Вокруг него сидели люди - большие, словно фигуры в кинотеатре. Двенадцать человек. Были среди них молодые, с ясными очами - и пожилые, с проблеском седины в волосах. Глаза одних сверкали небесной синью, а других - полыхали золотым янтарём. Шестеро из них были девицами: белокурыми и чёрноволосыми; рыжими и с волосами цвета каштана. Шестеро - мужами: от ухоженных юношей до седоусых старцев.

-- Что ж, сестрица, -- весело сказал парень, сидящий на полу, подвернув под себя ноги, в поношенных джинсах "Валентино" и фирменной чёрной рубашке, -- Юля, пожалуй, я расскажу тебе кое-что, если хочешь.

-- Ой, Юный, -- устало отмахнулась от него девушка в брюках капри и белой блузочке, -- знаю я твои истории. Всё про проституток и наркоманов.

-- Вот такой я, горячий, -- пожал плечами он.

-- Горячий он, -- хмыкнул парень латиноамериканской наружности. -- Если и есть тут горячий парень, так это я! И вообще, первое слово - Январю.

Высокий юноша, молодой, с красивым лицом и неожиданно седыми волосами, покачал головой.

-- Нет-нет, дорогие братья и сёстры. Мёда мы выпили и снедью перекусили...

-- Вот именно, снедью, -- буркнула девушка, чем-то похожая на "Венеру" Боттричелли [173]. -- Нет чтобы нормальной еды купить в МакДональдсе!

-- ... а теперь я желаю, чтобы первую сказку рассказал нам Декабрь. С велеречивой изысканностью и цветастым многословием. Почтим же дни Уходящего Года!

Высокий, крепкий, словно зубр, могучий старикан в тёплом тулупе польщено закряхтел.

-- Да у меня и сказки, собственно, нету, -- возразил он. -- А, впрочем, если хотите, расскажу...

-- Пошли, -- тихонько потянул я Джулию. -- Это двенадцать месяцев, она рассказывают свои сказки на каждое время года - нам тут нечего делать.

-- А сказку, -- потерянно сказала она, -- я хотела послушать сказку...

-- Я тебе чего-нибудь наплету, -- пообещал я. -- Ну ты что, мало общалась с мужчинами, что ли? Одни сплошные сказки и сказки...

***

Остался последний Зал.

-- Эй, может не пойдём? -- вздохнул я. -- Тащиться через пол-Станции... Очевидно, что ничего предосудительного мы там не обнаружим. Ну, разве что Шиву, предающегося любви с Лакшми [174], по предписаниям благого Камы. Подозреваю, что вполне способен прожить и без этого зрелища.

-- Хм, -- заколебалась Джулия. -- Может, ты и прав. Хотя нам бы стоило проверить все Залы, но, судя по всему, Станция настолько пропитана благим волшебством.... Не то, что на Хеллоуин. Я ничего не имею против Джека-тыквы. Но некоторые его подопечные...

Юби потерлась щекой об мою штанину.

-- Пошли домой, Хозяин! -- жалобно пискнула она -- Кошечка устала.

Сэмми пожала плечами.

-- Думаю, чудес с нас на сегодня достаточно. Хотя, -- подмигнула мне она, -- я бы посмотрела на Шиву и Лакшми!

Мы шли в полумраке - большую часть ламп выключили. И в этом полумраке внезапно загорелся крохотный синий огонёк и поплыл по коридору.

-- Чёрт возьми, -- сказала Джулия. -- Это ещё что такое?

-- Это эллидан, -- сказала Самаэлла. -- Бродячий огонёк. Они обожают сбивать путников с пути и заводить их в болота.

Я весело хмыкнул.

Сэмми протянула руку и взяла огонёк в ладонь. Её рука смотрелась забавно, просвеченная насквозь. Она выпустила его, и огонёк нетерпеливо заплясал на месте, полыхая густой лазурью. Внезапно он изобразил стремительную серию зигзагов, и в воздухе, синей гаснущей вязью, загорелось: "Идите за мной!"

Моя девушка обернулась:

-- Ну... в данном случае я не вижу враждебности. Что будем делать?

-- Ноденс с ним, -- покорна вздохнула Джулия. -- Идём. В конец концов, это наш работа. Не так ли?