Дмитрий Веприк - Легенда о гибели богов

Один из случайных поворотов приводит его в глухой тупик. Он видит лежащий на полу непотревоженный скелет, свернувшийся на боку, с поджатыми к груди коленями. Он будто уснул. Тесей опускается на пол. И больше не ищет себе оправданий.

И тогда его отчаянье говорит с его сердцем. Нет выхода тебе, вошедший в лабиринт жизни, произносит оно, бесполезны усилия и тщетны надежды. Брось свою нить, забудь о подарившей ее, и твой путь сам приведет тебя к твоему концу. Сядь у подножия черного трона, закрой глаза, признай тщету и бесцельность жизни, и прими забвение, последний дар Лабиринта.

И он закрывает глаза.

Огненная ладья солнца плывет в зените небес, жаркое дыхание пустыни снова обжигает скалы города мертвых, лежащего на левом берегу великой реки Хапи, а певец на стене забытой гробницы продолжает петь о том, о чем стоит помнить живым.

И никто не успокоит наших сердец, пока мы сами не достигнем тех мест, куда они удалились. А потому утешь себя, забудь о предстоящем постижении грустных истин, следуй желаниям своего сердца и не давай обессилеть своей душе. Когда же придет день оплакивания, утомленная, она уже не услышит воплей, и причитания никого не спасут от могилы.

Где-то к востоку от Мемфиса, покинутой фараонами древней столицы, огромный каменный сфинкс стережет занесенную песком дорогу к ограбленным века назад пирамидам. На устах его усмешка, быть может, вызванная тщетностью человеческого стремления к величию. Он усмехается давно.

Когда же он засмеется, звезды остановят бег свой, и жизнь иссякнет на земле.

Забредший в тупик открывает глаза. Спокойствие возвращается к нему. Ледяная ясность мысли дает силу забыть пережитый ужас.

Рогатый хозяин Лабиринта давно не подавал голоса. Тишина.

И тогда, уронив взгляд на лежащую на ладони нить, он вдруг улыбается. И вспоминает подарившую ее. Это прекрасная жемчужина ожерелья его побед, и оракул дельфийского бога был прав, веля почтить могучую богиню любви. Хотя, вероятно, он обошелся бы и без ее помощи.

В конце концов, зачем он явился сюда? Для того чтобы совершить убийство, как это всегда делали люди власти и силы, рубя мечами излишне запутанные узлы жизни.

Поднимаясь с колен, он вдруг понимает, что совершенно утратил представление о прошедшем времени. Надо спешить.

Перешагнув через скелет, и вновь разматывая клубок, он идет к сердцу Лабиринта.

По-прежнему непроницаем мрак под куполом Зала Отчаяния, загадочна игра теней, все так же желтеет россыпь костей у стен — а на черном троне сидит Минотавр. Он спит. Длинные сильные руки свесились с подлокотников, голова склонена набок, глаза закрыты. Шаги Тесея бесшумны.

Уже поставив ногу на подножие трона и подняв меч, он испытывает странную жалость. Но это бессильное чувство. Веки чудовища вздрагивают. Тесей встречает взгляд Минотавра. Лезвие клинка входит глубоко в сердце.

Отчаянный рев разрывает тишину. Тесей успевает уклониться от удара, способного снести голову. Рукоять меча вырвана из ослабевшей ладони. Еще не успев почувствовать себя безоружным, Тесей видит, как чудовище опускается на колени. Покачнувшись, Минотавр скатывается на пол. За коротким хрипом следует долгий, жалобный, почти детский стон. Последняя судорога. Минотавр неподвижен. И мертв.

Вытирая клинок, Тесей раздумывает, не срезать ли эту пару забавных острых ушей на память о хозяине Лабиринта...

К запертым воротам и упавшей решетке он выходит усталым и опустошенным. Слабый свет еще сочится из щелей-отдушин. Еще есть время. Тесей подбирает брошенный плащ, опускается на пол и засыпает неспокойным сном, дав себе клятву забыть о своем никому не известном позоре.

Когда наступит ночь, двое переодетых юношей убьют стражу девичьих покоев. Потом они помогут освободиться остальным семи. Спрятав девушек в надежном месте, они придут сюда, к запертым воротам, чтобы убить стражей Лабиринта.

Все происходит, как было задумано. Спрятав мечи под плащами, девятеро идут к воротам Лабиринта. Их ведет Ариадна.

Услышав ее голос, стражи Лабиринта дают девятерым приблизится. Свою ошибку они понимают только тогда, когда исправить ее слишком поздно. Иначе говоря, за миг перед смертью. Стоя над телом воина в золоченом шлеме, Ариадна глядит на свою ладонь. На ней кровь, и она знает, что это кровь предательства. За нее рано или поздно придется платить — потому что платить приходится за все.