Янина Жураковская - Не за Свет, а против Тьмы

- Ну, помогите, пожалуйста, - заискивающе протянула я, сообразив, что лёд тронулся. - Что вам стоит?

- А ну, девка, вот сейчас как через колено да крапивой?! - рассвирепел босоркун, и пыль на дороге закрутилась в маленькие смерчики. - Помогалка тебе аще? Помогалка надобна?! Вихрем тя подыми, родимец тя расколи, гром тя убей! Да я ж сейчас…

- Сами говорили, что до Святого Луки ещё долго ждать, а уже смертью лютой грозите, - я выпятила нижнюю губу, всерьез входя в образ несчастной обиженной всеми блондинки, и, громко всхлипнув, заставила свой взор увлажниться. На всех знакомых парнях это срабатывало безотказно, и мама часто говорила, что при правильной мотивации я даже у чёрта из ада трезубец могу выпросить.

Босоркун прикрыл глаза и застонал. Встречник придвинулся к нему.

- Деда, а деда, - просительно проговорил он, - помоги девице-красавице, а? Сама ведь не знает, что творит, разумница! Дай ей своих угольев набрать, обожжется, после благодарить станет, да поклонится за науку, за ласку да за внимание. Нам-то ить и делать ничего не надобно! Только стрелкой одарить, а уж дальше будет, как судьба кости метнёт…

Босоркун окинул злым взглядом меня (я заставила одну слезинку скатиться по щеке), кота, старательно вылизывавшего шерстку, внучка и досадливо махнул рукой.

- А, ладьте, чаво вздумается, - по-стариковски заворчал он, - ступайте, куды знаете, коли верить не хочете, что о вашем же добре пекусь! На-кося!

Раздался резкий, громкий хлопок, похожий на пистолетный выстрел, противно запахло паленой шерстью. Стёпка громко чихнул и недовольно мяукнул, босоркун, охнув, что-то быстро-быстро забормотал на незнакомом языке. Я удивлённо посмотрела на него: горный дух, смешно морщась, перебросил из одной ладони в другую что-то, взблеснувшее на солнце желтым, и протянул мне. "Что-то" оказалось короткой стрелкой, судя по виду, целиком сделанной из благородного металла Aurum.

- Что это? - настороженно спросила я - обжегшись на молоке, дуем на воду.

- Что надо, то и даю, в поле тебе лебеды, да в дом три беды! - рыкнул босоркун. - Аль отдумала?

- Не отдумала… но объясните вы толком, что это за стрела и зачем она мне?! - невольно повысила я голос.

Босоркун, зашипев, как королевская кобра, снова перебросил сияющую золотом стрелку из руки в руку. Шерсть на его ладонях тлела.

- Спасенье девки той беспутной! - запричитал он. - Сама ж выпрашивала, вот я тебе и… Ох, да бери, покуда я добёр! Без вервиц обручных, без нитей обетных, без словес несказанных, без долгов несделанных, без мысли худой, черной… да бери же, горюшко!

Стрелка упала в покорно подставленные ладони. Я на всякий случай зажмурилась, ожидая обжигающего жара и вспышки боли, но ничего этого не было. Было странное щекочущее чувство, будто сотни бабочек мелко-мелко машут крылышками, едва касаясь кожи, и мне показалось, что я держу что-то живое. Светлое, дружелюбное - но в то же время опасное и грозное. Пока что оно нежится на солнце, ластится к руке, но разозли его - и пожалеешь, что вообще на свет родился.

Хотя, скорее, не родился, а вылупился, выполз… или как там нечисть появляется?

- Красиво. Только что мне с ней теперь делать? - недоуменно спросила я своих помощников. - Спину чесать? Или в ухе ковырять? Чем я стрелять буду? И, главное, почему я? Мы так не договаривались!

- А что, бабку Палашку кликать?! - не на шутку вознегодовал босоркун.

- Пушкина, Александра Сергеевича, - ехидно предложил вихревик. - Он у них вечно крайний. - Он задумчиво почесал веснушчатый нос. - Гоголя ещё можно. Ну и графа ихнего, толстого именем - вот где сила, вот где мощь, вот где человечище!… А ты, деда, сразу к бабке, да ещё к такой! Глава регионального управления, бррр! - Лохматик поёжился. - Это тебе не хухры-мухры, а ты сразу - бабка…

- Кому бабка, а кому Пелагея Антиповна, - машинально поправила я, а в следующий миг, выпучив глаза, обеими руками вцепилась босоркуну в рубаху. Тот взвыл нечеловеческим голосом: в запале я едва не воткнула ему в нос зажатую в кулаке стрелку. - Бабуля?! Бабушка?! Вы знаете мою бабулю по имени?! Так она, получается, - я шумно сглотнула, - из ваших? Моя бабуля? Моя?! А я ни сном, ни духом, что вы вообще есть?! На самом деле?!!!

Босоркун тихо взвыл. Дерюжная рубаха истончилась, потеряла плотность, пальцы прошли сквозь ткань, не разрывая её, как сквозь воду, и горный дух, ожесточённо плюясь, отскочил от меня сразу на десяток шагов.

- Знаешь, деда, мстится мне, она просто глупа, - произнес вихревик - вроде бы негромко, но с тем расчетом, чтобы его услышали. Степка раздраженно дернул ухом, но я сделала вид, что ничего не заметила: если вцепляться в рожу каждому, кому вздумается отпустить глупую остроту в адрес "настоящей блондинки", никакого маникюра не напасёшься. - Блискавицу кинуть только, а уж она кого надобно сыщет!… Ладно уж, за мной тоже отдарочек. Без вервиц обручных, без нитей обетных, без словес всяческих… ну, и далее, как деда сказывал. Лови, волховка, лук-самобой, чтоб стрелять тебе - не перестрелять!