Андрей Посняков - Тевтонский Лев

— Логично. — Центурион кивнул и покосился на тессария с воинами. — Ну, что рты пораскрывали? Живого гладиатора не видели?

— Такого, как этот, — нет! — восхищенно прошептал Луций. — Сам Красавчик Апис! Рассказать кому — не поверят! Разреши пожать твою руку, Красавчик!

— Да пожалуйста. — Гладиатор скривил губы в улыбке, и пришедшие с сержантом воины тут же выстроились в очередь.

— И мне, и мне можно пожать?

При всей своей показной скромности, Красавчик Апис держал себя как настоящая суперзвезда: улыбался дежурной неискренней улыбкой, за которой сквозило тайное равнодушие и даже презрение к поклонникам, руку протягивал с холодной надменностью, с этакой скучноватой ленцою — будто знаменитый футболист или певец, раздающий автографы верным фанатам. К футболисту он по роду занятий, пожалуй, был ближе.

— Надеюсь, у вас найдется пара мечей, господин Сульпиций? — поинтересовался ланиста.

— А ты что же, не захватил своих? — удивленно хмыкнул центурион.

— Ну, я подумал, зачем таскать лишнюю тяжесть? Уж оружие-то в доме столь славного воина непременно найдется!

Виталий усмехнулся, вдруг вообразив развешанные по всему дому мечи, щиты и копья: в атриуме, в спальне, на кухне вперемешку с посудой… Да, еще пулемет под кроватью нужен.

Марк Сульпиций сделал знак слугам, и те тотчас же притащили два гладиуса в узорчатых ножнах с круглым наконечником.

— Ну? Что стоите? Раздевайтесь! — Вытащив мечи, ланиста вручил их каждому из бойцов, уже успевших стянуть туники.

Пленник остался в браках, Красавчик Апис — в набедренной повязке, которую обычные люди использовали как нижнее белье, а гладиаторы — в качестве одежды для боя. Еще на нем был широкий кожаный ремень, украшенный сверкающими драгоценностями — пожалуй, не имитацией, как Виталий поначалу подумал, а настоящим жемчугом и золотыми бляшками. Стоило такое дорого, но ведь знаменитые гладиаторы, даром что рабы, были людьми далеко не бедными, могли себе многое позволить.

— Вот там подходящее место, — показал Сульпиций, азартно потерев руки. — Где больше песка.

— Ну, нам сейчас все равно, — ухмыльнулся Валерий. — Начинайте!

Красавчик Апис нанес удар первым. Виталий опомниться не успел, как тяжелый клинок взметнулся стремительной разящей молнией и раскровянил ему плечо. Скорее оцарапал, но взял бы чуть левее и ниже — попал бы прямо в сердце. Убивать сразу его не собирались, но и стоять неповоротливой чуркой что-то не очень хотелось.

Почувствовав, как по груди стекает кровь, Виталий быстро пришел в себя и собрался. Так, этот гладиус ничем не отличается от тех, к которым он привык, только острый. Шлема на Красавчике нет — по голове не бить. Это легче решить, чем сделать: в реконструкции бьют в основном по голове, потому что она полностью защищена.

Отбив очередной вражеский натиск, аспирант сам перешел в контратаку, нанес удар… Апис его отбил, но Виталий улыбнулся: тело ощутило себя в привычной стихии, вспомнило все, чему научилось, растерянность исчезла.

Удар! На клинках сверкнуло солнце… Или это вспыхнули яростью карие глаза соперника? Не надо смотреть в глаза. Воспринимать противника целиком и не как личность, а как некий подвижный манекен с мечом.

Снова удар!

Ага, на этот раз Виталий был наготове и ловко подставил клинок, с трудом преодолев привычное нежелание это делать. Но как иначе, если щитов им не дали? Не берегут свое железо, богатеи хреновы!

И еще удар, потом целая серия — градом. Уклониться… отскочить в сторону… А теперь резкий выпад.

Отбив! Еще выпад, на этот раз с обманным движением вправо. Сейчас — влево… Теперь — «покачать маятник», переместиться… дать противнику ринуться в атаку… Ага!

Подставить ему шею… якобы…

Упав на левое колено, Виталий стремительно выбросил вперед руку с клинком. Но враг попался опытный. Вот черт — этим хитрым приемом почти любого можно достать. Но не этого. Ишь ты, он еще и смеется!

Меч в руках пленника закружил, словно крылья ветряной мельницы! Легионеру в плотном строю удобнее было гладиусом колоть, но сейчас Виталий обрушил на гладиатора удар за ударом — и рубящие, и крутящие, и скользящие с оттяжкой.

Тщетно! Красавчик Апис спокойно отражал все выпады, да еще и улыбался. А сам тем временем выбирал момент для удара. Что, выбрал? Ну, давай…

Виталий резко бросился влево — и ощутил легкое прикосновение к груди. Боли особой не было — точно бритвенным лезвием порезался, ведь только и заметишь, когда пойдет кровь.