Андрей Посняков - Тевтонский Лев

— Интересно, — вытащив меч, задумчиво промолвил молодой воин. — Куда это они все подевались… Ага!

Он наклонился, присел на корточки, провел по скамейке рукой и показал ладонь Виталию.

— Кровь. Хозяин и слуги, я так полагаю, убиты.

— Угу… — кивнул Беторикс. — Друиды зачистили следы.

— Но вход где-то здесь, я уверен!

— Десятник! — К Амбриконуму подскочил один из воинов. — Мы нашли на конюшне тела.

— Обезглавленные?

— Да.

— Значит, точно, здесь постарались друиды. Пойдем взглянем.

Конюшня находилась в дальнем углу двора, сразу за колодцем. Но ни лошадей, ни сена здесь давно не осталось, и о назначении этой убогой мазанки напоминала разве дубовая дощечка над дверью с изображением богини-лошади Эпоны.

— И здесь кровь. — Амбриконум осторожно потрогал дощечку. — А вот и тела.

Три обезглавленных трупа лежали в кровавой луже почти посередине конюшни. Жирные зеленые мухи, плотоядно жужжа, кружили рядом, ползали, потирая лапы. Висел застарелый запах навоза и крови.

— Их обезглавили уже здесь. — Помощник вельможи внимательно осмотрел тела. — И куда они дели головы? Понесли с собой через весь город? Эй, парни! Вы видели кровь во дворе?

— Нет, десятник.

— Так идите, гляньте еще разок.

Воины ушли, а Амбриконум невозмутимо обыскал трупы. Обнаружилось несколько золотых монет с портретом какого-то владетельного господина, которые он забрал себе.

— Если победим — пригодятся.

— А если нет?

— Уже и сейчас крыса ценится выше, чем горсть золотых, потому что ее можно съесть, а золото нельзя. Ну что, нашли что-нибудь? — обратился Амбриконум к вернувшимся воинам.

— Нет, крови там нет.

— Они отрезали головы, но со двора их не выносили… — Амбриконум снова задумался. Виталий уже начинал уважать этого парня — Камунориг не брал в помощники кого попало. — Значит, унесли с собой в храм, и вход в него где-то здесь, внутри.

— У местных друидов есть храмы? — удивился Беторикс.

— У этих есть. С тех пор как они расправились с мандубиями… Ага! — Амбриконум подозвал воинов. — Ты, Карвек, полезай в колодец и посмотри. А вы возьмите веревки и помогите ему.

— Думаешь, вход в храм — в колодце? — Тевтонский Лев с интересом заглянул в узкий и глубокий туннель. — Но там, похоже, вода.

— Вот сейчас и проверим. Карвек, внимательно обследуй все. Там могут быть боковые штольни. Дайте ему факел! И отойдите, не загораживайте свет. Ну? — Выждав некоторое время, десятник заглянул через край. — Что там?

— Пока ничего, — донесся голос разведчика, словно из преисподней. — Сейчас простучу стенки… Пусть меня немного поднимут.

Воины потянули веревки. Карвек находился в колодце долго и не спешил вылезать: тщательно все осматривал, измерил глубину воды, простукивал стенки. И вот наконец…

— Есть! Нашел, кажется.

— Так нашел или кажется? — Десятник вновь перегнулся через обложенный круглыми камнями край.

— Здесь дверь! Не сразу заметишь. И она заперта изнутри.

— Конечно, чтобы незваные гости не шлялись. Давай-ка, Карвек, вылезай. Я сам погляжу, — решил Амбриконум.

— Может, и я с тобой? — предложил Беторикс.

— Нет, мы там не поместимся вдвоем, будем друг другу мешать.

Десятник скрылся в глубине колодца, вот снизу донесся стук, потом голос:

— Дайте копье!

Виталий покачал головой: здесь больше подошел бы ломик. Впрочем, Амбриконум справился и копьем — немного погодя в колодце послышался треск и удовлетворенный возглас.

— Ну, вот и все! Теперь полезайте. Господин друид, ты первый?

— Да! — Беторикс с готовностью ухватился за веревки и ухнул вниз — едва не проскользнул мимо лаза.

Хорошо, Амбриконум ухватил за руку.

— Эй, эй, стой. Сюда давай!

Скорее здесь была не дверь, а круглый люк, сколоченный из крепких дубовых досок и запиравшийся изнутри на засов. Низкий — не разогнуться — подземный ход, изгибаясь, уходил куда-то далеко за пределы двора, а может, и города. По нему и пошли цепочкой: первым Амбриконум с факелом, за ним Беторикс с «макаровым», позади остальные. Двоих воинов десятник предусмотрительно оставил во дворе на всякий случай.

— Осторожно, — вдруг обернулся проводник. — Здесь обрыв. На вот, посвети. Держи факел.

Сказал и исчез — прыгнул вниз, будто в самую утробу земли. И все стихло.

Но вот снизу показалась рука.

— Давай факел! Здесь не так уж и высоко. Прыгайте.

Подземный ход пошел глубоко вниз, постепенно расширяясь и переходя в вырубленную в скале штольню. Кое-где появились ступеньки, а откуда-то сверху в некоторых местах лился тусклый дневной свет. Идти стало легче — высокие каменные своды, простор, под ногами твердый камень. На стенах все чаще встречались рисунки — скупыми красными штрихами кто-то умело изобразил рогатых богов, быков и героев.