Артем Лунин: Перед бурей (СИ)

С крыши одной из поселковых башен за ним следили внимательные глаза.

Девочка полулежала, опираясь локтями на гонту крыши, задумчиво проследила, как Александр разделся и прыгнул с обрывистого берега.

Вынырнул, отфыркиваясь, на середине реки, почувствовав взгляд, завертелся на месте. Наблюдательница припала к крыше, так, чтобы её нельзя было разглядеть за коньком. Ящерицей скользнула прочь.

Убедившись, что с реки её не видно, встала, потянулась, явив миру неуклюжую грацию подростка, данность этого нелепого возраста. Вытряхнула из волос чешуйки древесной коры, несколько раз пропустила меж пальцев, рыжие пряди легли ореолом вокруг лица. Тонкая рука привычным движением тронула рукоять ножа, висевшего на поясе. Легко ступая, девочка прошлась по гонте, прищурилась, глядя сквозь крышу коридора, соединяющего башни по верху стены. Убедившись, что внизу никого нет, спрыгнула, подняла несколько незакреплённых досок крыши и скользнула в переход.

Спустилась на пару пролётов и вышла из бойницы, направленной внутрь посёлка, спрыгнула в ветви растущего под стеной раскидистого вяза. Дерево протестующе застонало, она скользнула по стволу, подхватила закреплённый канат и в лихом прыжке едва не налетела на стоящего у корней парня.

— Троллик!.. чтоб те!..

Он подхватил, не давая ей упасть.

— А я думаю, кто это акробатничает, — сказал задумчиво. Гарий не подходил своему прозвищу — невысокий, узкоплечий, светловолосый парнишка с тонким лицом, рябым, меченым множеством оспинок.

Они стояли вплотную, Мона могла бы сосчитать, сколько этих оспинок. Она знала, что это ожоги, а не следы болезни. Прикосновение обострило восприятие, девочка даже почувствовала его давнюю боль.

Торопливо отстранилась и, кажется, покраснела.

— Ждёшь брата? — голос дрогнул. — А он купается.

— Нет, — Троллик усмехнулся. В тени его глаза казались синими, на свету вспыхнули точками зелёного малахита. — Жду тебя.

— Чего?!. - неуверенно возмутилась Мона. Юноша перенял у неё верёвку, подёргал, задрав голову. Блестящий лист порхнул вниз.

— Ну, тебя же всегда Кнопка страховала. Которая сейчас может только лежать на пузе и стенать о несправедливости взрослых. Так что теперь я за неё!..

— Угу. Ясно, — Мона не сводила глаз с его лица. Почувствовав взгляд девочки, Гарий поднял руку, провёл по лицу и внимательно разглядел ладонь:

— Что?

— Нет, ничего, — она торопливо отвела взгляд. — Ты… это… больно было?

Гарий моргнул.

— Не помню, — сказал неохотно. — Страшно. Страх был сильнее боли.

Он передёрнул плечами.

— Извини, — сказала Мона. Гарий уставился недоверчиво, пытаясь понять, в чём тут подвох. Девочка смутилась.

Гарий взялся за канат и пошёл вверх, почти побежал, быстро перебирая руками и упираясь ногами в складки коры старого вяза. Добравшись до первой развилки, остановился, глянул вниз.

— Выпендриваешься? — спросила Мона.

— Обязательно, — сказал Гарий. — Пошли тоже купнёмся?

Мона покачала головой.

— Потом, может быть… — заметила, что Гарий пристально смотрит в сторону посёлка. — Что там?

Послышался гул голосов, что-то с грохотом обрушилось.

— Это бузит сын моего названного брата, — Гарий улыбался.

— Бузит? — переспросила Мона.

— Кэрри.

— Ну да?! — восхитилась девочка. — На это я хочу посмотреть!

— Ну так пошли, — оставив канат, Гарий спрыгнул вниз.

Они прошли боковой улицей и свернули, перемахнули чей-то забор, прошли между грядок, сократив себе путь по огороду, перелезли через ещё одну ограду и оказались среди деревьев в центре Мечты. Гарий поднырнул под ветку и едва не врезался в чью-то широкую спину.

— Что там? — нетерпеливо спросил.

— Кэрри, — ответил человек даже с каким-то удовольствием.

— Сам вижу, — вообще-то он как раз ничего не видел из-за широкой спины. Мона ничтоже сумняшеся вскочила на ветку, пробралась в кроне черёмухи и спрыгнула перед дядькой.

— Бэзил, — узнала девочка.

Кожемяка приветственно кивнул.

— Видала? — с удовольствием смотрел, словно сам устроил это зрелище.

Гарий наконец миновал мастера кожевенного цеха и оказался перед детским садом. Вокруг толпились десяток людей.

В детском саду, отгороженном невысоким, по колено, плетнём, росли деревья, валялись игрушки. Детей приносили сюда родители, иногда оставляли на целый день под чьим-нибудь присмотром.

Сейчас в детском саду творилось кэрри. Дети визжали, смеялись, бегали кто умел и ползали кто ещё не сподобился научиться. Игрушки, во множестве бывшие в детском саду, внезапно оживали, прыгали в траве, пытались взлететь, натыкались на деревья, заборы.