Ярослав Бабкин: Восхождение короля

Дверь с грохотом распахнулась.

— Я же просила не шуметь! Неужели нельзя проявить хоть каплю уважения и приличий. Я уже не говорю, что прибегать в этом деле к магии это просто… просто… Что здесь происходит?! Берт? Берт! Ты в порядке?

— В полном, — едва слышно просипел Уберто, — чтобы какая-то паршивая ведьма смогла меня завалить…

— Паршивая ведьма?

— Я не тебя имел в виду, Мели…

— Какая же я дура! Я же подозревала! Подозревала! И ничего не сделала. Она же могла тебя убить!

— Кишка у неё тонка…

— Ты самоуверенный болван, Берт. На тебе же лица нет. Тебе немедленно нужен лекарь. Срочно! А эта гадина? Ты её убил?

В ответ лежавшая на полу чёрная девушка едва слышно застонала.

— Она ещё жива…

Мелиранда завертела головой, пытаясь что-нибудь найти. Потом, заметив массивный табурет, схватила его за ножку и попыталась замахнуться.

— Сейчас я её…

— Погоди, Мели. Мне нужно с ней поговорить…

— Ты в своём уме, Берт? Она тебя чуть не убила! Она чародейка!

— Ты тоже. Вот и займись.

— Сначала мне нужно заняться тобой…

— Я в порядке…

— Ты в зеркало посмотри… в порядке он.

Мелиранда снова замахнулась табуретом.

— Погоди. Всё таки она полезнее нам живой. Мне очень хочется поговорить с ней про магистра…

— Ладно, — женщина опустила табурет, — ты уверен, что визит к лекарю может подождать?

— Я уверен, что смогу без него вообще обойтись…

— Ну уж нет. Как только скрутим эту тварь — к врачу и никаких возражений.

Уберто испустил несколько странных хлюпающих звуков.

— И что здесь смешного, позволь тебя спросить?

— Из тебя выйдет шикарная королева, Мели…

— Прости, что?

— Нет, ничего. Не бери в голову. Я пошутил.

Баллита подошла к дереву. Среди городских трущоб оно выглядело чужеродным. Огромное, узловатое, начинавшее уже понемногу засыхать. На стволе ещё виднелись узоры, нанесённые известковой краской. Среди орнаментов с трудом, но проглядывались древние символы — оленья и волчья голова, сова и ворона.

Она положила ладонь на кору. Тёплая. Наверное, солнце. Старики бы сказали — «жизненная сила». Или ещё что-нибудь на своём языке. Баллита когда-то немного знала его, но забыла. Зачем древний язык в городе? С кем на нём говорить? С деревом? Оно поймёт и так. Если, конечно, умеет понимать. Старики говорили, что умеет. Что дерево это не просто дерево. Это символ единства мира, корни которого змеятся в подземелье, ствол опирается на землю, а ветви уходят в небо. Красивый символ. Ничем не хуже прочих. Они вообще много что говорили. Старики. Но их больше не осталось. Город переваривает чужих, а экклесия косо смотрит на тех, кто поклоняется дереву… Но сейчас ей нужно было сюда прийти и вспомнить стариков.

— Маш айлай.

Баллита обернулась. Перед ней стояла щуплая девушка с длинными, огненно-рыжими волосами и большими зелёными глазами. Походная одежда была непривычного покроя с узором из листьев.

— Простите, что?

— Приятно видеть, что кто-то помнит… — рыжая дружелюбно улыбнулась.

— Ты не здешняя, — уточнила Баллита.

— Да. Вы догадались по моему акценту?

— Не только.

Незнакомка осмотрелась.

— Как всё запущено. Неужели деревом никто не занимается?

— А кто им будет заниматься? — пожала плечами Баллита.

— Разве всё так плохо? Мне показалось, что я видела многих соплеменников среди горожан.

— Вот поэтому я и догадалась, что ты не здешняя… Ты ведь с запада, верно?

Рыжая кивнула.

— Я так и поняла. Возможно там старые традиции и остались, но здесь… Здесь их больше нет.

Собеседница решительно замотала головой.

— Они есть везде, где есть мы. А у вас даже дерево сохранилось. Это редкость.

— Ты зря сюда пришла. Здешние влаты уже забыли свои традиции, а дерево сохнет и рано или поздно экклесия его срубит.

— И вы это допустите?!

Баллита рассмеялась.

— Ты зря сюда пришла. Здесь больше ничего нет, кроме воспоминаний.

— Но…

— Извини. Мне надо идти. У меня срочное дело, с которым надо покончить до наступления темноты.

Она решительно зашагала в порт. Рыжая девица вывела её из равновесия. Срубят дерево… Ну и срубят. Что она, в конце концов, может сделать? Самое противное было то, что она так и не смогла для себя решить, как она поступит, если кто-то захочет его срубить…

Фиррена она застала на пристани. Он сидел на краю, свесив ноги к воде, и насвистывал какой-то мотивчик. Увидев её, он поднялся.

— Опаздываешь, дорогая. Я уже начал думать, что ты меня обманула. Подвела наивного паренька…