Александр Ян - Дело огня

За этими закрытыми дверями тоже веселилась компания. Кэйноскэ вслушался в разговор — молодой голос явно заканчивал какую-то историю, но обладатель его сидел далеко от дверей, и юноша не мог расслышать его внятно.

— Так стало быть, — сказал другой, грубоватый голос старшего мужчины, — тебя в дом господина направил не кто иной, как сам Абэ-но Сэймэй. А ты еще говоришь, что боги тебя ненавидят. Ярэ-ярэ! Стыдись, Тэнкэн!

У Кэйноскэ от затылка к лопаткам прокатился холод. Тэнкэн? Головорез Тэнкэн, которого искали в Эдо и Киото — он здесь? Или это просто совпадение? Юноша развернулся к фусума лицом, ища в них щель, чтобы осмотреть комнату.

— Не называйте этого имени, — произнес молодой голос. — Мало ли кто услышит.

— Брось, тут все свои, и даже девушки нас не выдадут. Они знают, что у меня с предателями разговор короткий, правда, О-Кири?

— Да вы как скажете, Ато-сэнсэй, — девица захихикала, потом тихо взвизгнула: видно, ее ущипнули.

— Все-таки осторожнее надо, — сказала другая девица. — Кто знает, что за гости в соседних комнатах. Сюда заходят и сторонники сёгуна.

— Пусть заходят, — бросил кто-то третий. — Мы их тут встретим.

Болтай-болтай, злорадно подумал Кэйноскэ. Посмотрим, что ты запоешь, когда сюда наведаются наши, не оставляя мечей на стойке.

— Тише, тише, господа, — примирительно сказала девица. — Вы ведь пришли веселиться, а не драться, так будем же веселиться. Пусть О-Кири станцует нам, а я сыграю. Зачем же вы наливаете себе сами, молодой господин? Давайте я…

— Пустое, — отозвался тот, кого называли Тэнкэном.

Кэйноске, не найдя щели в сёдзи, продрал тихонько бумагу ногтем, и смог наконец заглянуть внутрь.

Названный господином Ато сидел к нему спиной, и юноша видел только широкие плечи да длинные волосы, забранные «хвостом» по моде рыцарей возрождения. Другой сидел боком, и его одутловатое лицо было хорошо видно в свете масляного фонаря с изображением цветущих ирисов. На вид ему было слегка за тридцать, и мешки под глазами обличали в нем пьяницу, а искривленный угол рта — человека жестокого. Но это не мог быть Тэнкэн — известный головорез приходился Миуре ровесником. Судя по всему, именно он пил сейчас.

Допив, Тэнкэн опустил руку, рукав косодэ не скрывал больше лица, и Кэйноскэ сжал губы: да это же нахлебник, проникший в дом его отца под именем Ёрумия Такэси! Вот оно что! Нет, не зря Кэйноскэ сразу почуял крысу, едва увидев его смазливенькую мордашку. Наверняка подлец готовил убийство отца, и лишь лихорадка помешала ему осуществить свои намерения. Он был в сговоре с Каваками, вот что! Кэйноскэ едва сдерживал участившееся дыхание. Не время пестовать обиду на товарищей — нужно сказать им, что один из убийц Сакума Сёдзана здесь!

Но почти одновременно с этой мыслью пришла другая: если Тэнкэна схватят и казнят или, что вероятнее, убьют при попытке к бегству, то получится, что за отца отомстил не Кэйноскэ, что погубил он свою жизнь, вступив в Синсэнгуми, совершенно зря. Нет, Тэнкэна непременно нужно убить своей рукой, и никак иначе.

Кэйноскэ собрался и приказал себе думать трезво. Торопиться некуда: негодяи пришли сюда хорошо провести время и повеселиться, они задержатся по меньшей мере до часа Крысы, а то и до рассвета, и наверняка заберутся в постели со своими девками, а значит — разойдутся по комнатам, где их легко будет взять по одному…

— Миура-ха-ан! — раздалось вдруг в коридоре, ведущем к садику и дальним покоям. — Миура-ха-ан!

Ах, чтоб тебя! Человек, которого называли господином Ато, резко встал и шагнул к двери. Кэйноскэ некуда было деваться в узком проходе, и он, отпрянув от щели в сёдзи, повалился на пол, притворяясь пьяным.

— Кто здесь? — Ато высунул голову в коридор. Фонарь с ирисами теперь подсвечивал его снизу, и в этом свете подбородок казался особенно тяжелым, а впадины глаз — особенно черными. Кэйноскэ не шевелился.

— Эй, пьянь, — окликнул его Ато. — Вспомни, где твои приятели да ступай к ним поживее.

— Вот вы где, Миура-хан! — в коридор выплыла, покачивая пышным бантом на животе, Хацугику. — Ох, до чего же вам плохо! Мыслимое ли дело, пить столько в вашем-то возрасте?

Кэйноскэ был почти рад ее появлению: с лица Ато исчезла подозрительность. Он ступил чуть вперед, откровенно рассматривая Хацугику, одобрительно улыбнулся, когда она склонилась над юношей и кимоно обтянуло ее пухлый зад… Кэйноскэ притворился совсем пьяным и дал себя поднять, цепляясь за шею девицы.