Александр Ян - Дело огня

Инспектор кивнул. Это тоже было знакомо. За что-то имеет смысл убивать людей и демонов, а за что-то — уже нет.

— Кажется, меня ожидает еще одна горечь, — усмехнулся инженер. — Я хотел предложить вам то, что имею сам и чем дорожу больше всего. Но чувствую, это будет бесполезно.

— Мне больно вас огорчать, — с искренним сожалением сказал инспектор.

— Но ведь вы даже не знаете, что я предлагаю. Христианство — это совсем не то, что думает простонародье, одураченное чиновниками былых времен. Или… дело в законе?

— Я достаточно много видел, чтобы высоко оценить ваше учение. И дело не в законе, — инспектор потер распухающую челюсть. — Я вижу, вы искренне предлагаете мне самое лучшее, что у вас есть. Но взамен, кажется, нужно отдать единственное, что есть у меня.

— Но что есть у вас? Простите, если я обижу вас, но мне показалось — вы поступитесь всем, если потребует ситуация.

— Верно, — инспектор улыбнулся. — А вы — не можете как я. И не в последнюю очередь — из-за того, кого зовете своим господином.

Объяснять соседу, что именно эту невозможность он ценит едва ли не вровень со всем остальным, инженер не стал. Он слукавил немного, сказав «всем» вместо «почти всем» — а инспектор не стал спорить и даже подыграл. Видно, не хотел, чтобы инженер знал, где граница, за которую не ступит волк. Сайто ведь обдумывал возможность сделаться кёнси, и довольно ясно об этом сказал. И вместе с тем — отбросил ее. Не сразу, как инженер, не при одной только тени этой мысли, совсем по другим соображениям — но все же отбросил. Испугался, как он выразился, хотя не было в этом ничего, что инженер мог опознать как страх. Ну или как то, что обычно называется страхом. Испугался за свою и чужую свободу.

Платформа катилась под уклон, чуть подскакивая на стыках. Кругом теснились люди — солдаты, надсмотрщики, рабочие — те, кого примет и, не жуя, проглотит быстро растущий меняющийся Токио. Асахина помечтал о том, как вернется сегодня домой — и Аки порадуется, что он жив, погрустит над его ранами. Сменит повязки, они сядут ужинать — и завтра на работу он не пойдет по болезни, но валяться особенно много не будет, а лучше вызовет Ояму с бумагами и займется составлением докладной, а потом сделает для Сэйити и Каны воздушного змея. И нужно будет брать в долг на новый мундир — инженер начал перебирать в памяти знакомых, у которых можно разжиться деньгами. Интересно, как выглядит жена господина инспектора? Кто с этим уживется?

— Ваша супруга, должно быть, сама Каннон, — сказал он.

— Да нет. Она просто из хорошей семьи. И кое-какие вещи ей… несколько надоели. А со мной ей спокойно.

…Дорога петляла по ущелью, и сверху поезд казался игрушечным, а двигался — еле-еле. Если бы тот, кто следил за ним из леса на горе, был тем, за кого он себя выдавал эти долгие века, — он, конечно, тряхнул бы горы и обрушил на поезд обвал, снес железную дорогу селевым потоком, уничтожил и виновников, и свидетелей своего поражения.

Но он не мог тряхнуть горами. Не мог даже выдать себя за горного бога перед людьми — так его изуродовал тот, кого впустил через себя в мир негодяй Тэнкэн.

Ничего. Он умел ждать — он ждал во времена Минамото, Асикага, Токугава [120] Перечислены династии сёгунов с 12 по 17 века. , — и момент всегда приходил. Потому что люди слабы, а главное — смертны.

Черно-белый дым паровоза тянулся к небу — слабы и смертны, но живы, покуда живы.

Бакумацу — последние 16 лет правления сёгунов Токугава (1853–1869)

Синсэнгуми — особый отряд по поддержанию порядка в Киото в 1864–1868 гг. Название означает «Новое отборное ополчение». Первоначально отряд назывался «Росигуми» — «Ополчение странствующих рыцарей» — но из-за неблаговидного поведение прежнего руководства это название было запятнано, и отряд переименовали.

Ирори — открытый очаг в центре японского деревенского дома.

Тэнгу, досл. «небесный пес» — адаптированный японской культурой персонаж китайского фольклора, носатый лесной дух, владеющий магией огня.

Мибу-ро — сокращение от «Мибу-росигуми» (по месту расквартирования, району Киото Мибу). Игра слов: «ро» как прочтение слова «волк» и «ро» как «волна» в слове «ронин» содержат одинаковый фонетик.

Рокуро-куби — чудовище. Днем имеет облик обычного человека, а ночью голова покидает тело и летает в поисках добычи. Если украсть тело, голова не может найти его и какое-то время спустя умирает.