Шамраев Юрьевич: Белый туман

Спал я не долго. Меня разбудили злые голоса возле нашей избы. Взяв лук и наложив стрелу я вышел. Возле поясов и оружия, что сиротливо валялось там, где я его бросил, на корточках сидел тот самый воин, что давал мне мешочек со стрелами. Кажется его звали Никол. Увидев меня, он пружинисто встал и показал пустые руки. — Думаю, парень, ты засиделся в деревне, пора лорду брать тебя в замок, а то ты всех разбойников в округе перебьешь и нам ничего не останется. Он улыбнулся. — Вот этот меч и нож возьмешь себе, они лучшие и они твои, а остальное, не обессудь, я заберу в замок. Таков порядок. Готовься, через несколько дней за тобой пришлют.

Подошел староста и поклонился мне. Я воспринял это как должное. — Что с сапогами и одежкой делать то, одежка справная. А стрелы, вот они. — Распредели сам, и ещё, — я достал все монеты, что нашел у разбойников и отдал их старосте. Похороните Тойку и Варна вместе и во имя всеблагого устройте хорошие поминки. Потом открыл тот тяжелый мешочек и достал от туда три золотых монеты, там ещё оставалось около десятка. — Это каждой семье и одна на всю деревню, это позволит вам продержаться до нового урожая, потом подумав немного, достал ещё одну и добавил к тем трем. — Я на днях уеду в замок, так что мяса после моего отъезда не будет. Староста кивнул головой, забрал все монеты: — Не беспокойся Свен, все сделаем как надо, и дети и всеблагой будут довольны.

Вот так всего одним шагом я перешагнул из детства во взрослую жизнь.

Через два дня, ранним утром, за мной приехал тот же одноглазый возчик, что возил нам продукты. У меня все было собрано, да и много ли вещей у деревенского паренька — смена белья, пояс, взятый у разбойников меч, да запасные ичиги из оленьей шкуры, ну и немного еды. Меч я завернул в холстину, так как не считал его возможным повесить на пояс, ведь я им не умел пользоваться. После недолгого раздумья я взял свой лук и все стрелы, а так же охотничий нож и отнес их к дому старосты. — Дядька Иов, забери, деревне они будут нужнее. Может быть подберешь кого из пацанов на мое место. Он кивнул головой и внимательно посмотрел на меня. — Не бойся, мать в обиду не дадим, и в беде поможем. Станешь знатным господином, нас не забывай…

С матерью я попрощался скомкано. Я все боялся, что она расплачется, а вместе с ней и я. Достал из мешочка все монеты, пересчитал их и отдал матери большую часть. Она метнулась в избу и вскоре вернулась ко мне, что то зажав в руке.

— Вот, кольцо твоего отца. Прости Свен, я поклялась самой страшной клятвой Всеблагому — твоей жизнью, что никогда ничего тебе о нем не расскажу. Прости. Я взял кольцо и внимательно его рассмотрел. Серебряный обод с четырьмя маленькими камешками, два зеленых и два красных. Кольцо конечно мне было велико и я его пристроил рядом с первой своей золотой монетой на шею. После чего поцеловав мать, не оглядываясь пошел к возу и уселся рядом с одноглазым.

У самой опушки я не выдержал и оглянулся. Мать стояла на пригорке и махала мне рукой. Я махнул ей в ответ и мы въехали в лес. Невесёлые думы одолевали меня. Я ещё никогда не уезжал из дома. Как там все сложится, приживусь ли я в замке, подойду ли лорду? Одноглазый, что все это время хранил молчание, видимо понимая мое состояние, пробурчал: — Не боись, парень, лорд добрый, — а потом подумав добавил, — когда не злой. После этого опять надолго замолчал. Через некоторое время, когда дорога вот вот должна была спуститься в овраг, он из охапки сена достал заряженный арбалет и увидев мой удивленный взгляд, нехотя пояснил:- Не спокойно у нас тут стало в последнее время. Появились охочие до чужого добра. До смертоубийства правда не доходило, но крестьян, что везли подати лорду пощипали, так что будь готов если что. Ни слова не говоря, я поправил нож и достал из холстины меч. — Так это ты тот парень, что положил трех разбойников? Я кивнул головой. — Я думал ты старше. Сколько тебе годков то? — Скоро будет 14. — Мечом то пользоваться умеешь? В руках держал? — Нет, я предпочитал лук. — А сейчас пошто его не взял? — Он в деревне нужнее.

В это время небольшая лошадка, что неторопливо тянула наш возок внезапно остановилась, а возле неё, как из под земли вырос бородатый мужик. За поясом у него была сломанная коса, обмотанная каким то тряпьем, что по видимому заменяло ему ручку. Схватил её за уздцы и этак весело сказал: — Хватит, накатались, теперь это лошадка наша, как и все в телеге. Правда Остя? — Ага, — и из придорожных кустов вышел верзила с увесистой сучковатой дубиной в руках. Одноглазый быстро поднял арбалет и почти не целясь выстрелил в того бородатого, что держал лошадь, а я выхватив нож, без колебаний метнул его, целясь в глаз верзиле. И одноглазый и я попали. Выхватив меч, я соскочил с возка и посмотрел в сторону кустов, откуда вышел верзила. Они зашевелились, там раздался треск сломанных веток и громкий топот с причитаниями.