Джон Марко - Праведники Меча

Мужчина выдвинул себе стул и уселся на него задом наперед, положив руки на спинку.

– Я за вами не следил. Я за вами присматривал, вот и все. – Он взял книгу и нахмурился. – Почему вы это читали?

– Кто вы? – спросил Алазариан, встревожившись. – Как вас зовут?

– Меня зовут Донхедрис.

Он с любопытством начал листать книгу.

– И?

– И что?

– Чем вы занимаетесь, Донхедрис? Почему вы следовали за мной? Что вам надо?

– Я эту книгу не знаю, – заметил Донхедрис. Казалось, текст заинтересовал его больше, чем юноша. – Какая большая! Алазариан отодвинулся:

– Почему вы за мной присматривали? Донхедрис захлопнул книгу, отодвинул ее от себя и улыбнулся Алазариану.

– На всякий случай. Город большой. Мало ли что может случиться.

Опять какая-то чушь! Алазариан почувствовал, что у него вспотел лоб. Он попытался успокоиться, решив, что это – часть игры, которую ведет Дакель. Мать предупреждала его насчет Бьяджио и инквизитора.

– Мне не нужен телохранитель, Донхедрис. Пожалуйста, передайте это от меня своему господину. Вы ведь работаете на министра Дакеля, так?

Донхедрис пожал плечами.

– Завтра Протекторат, – заметил он. – Идете?

– Должен, – ответил Алазариана.

– Дакель собирается заставить вас давать показания?

– А разве вы не должны это знать?

– Страшно?

– Да, – признался Алазариан. Он поерзал на стуле, пытаясь найти способ побыстрее закончить этот разговор. – Мне пора идти, – сказал он, вставая.

Донхедрис остался сидеть.

– Догадываюсь, что инквизитору нужен ваш отец. Вам давать показания совсем не обязательно. Это было бы хорошо, правда?

– Да, наверное. Право, мне надо идти…

– У меня есть друг, который мог бы вам помочь, – объявил Донхедрис. – Если вас это интересует, он может избавить вас от необходимости отвечать перед Дакелем.

Это была приманка, и Алазариан побоялся ее проглотить. Однако в нем проснулось любопытство.

– Кто этот друг?

– Влиятельный человек, – уклончиво ответил Донхедрис. – Конечно, вам придется пойти ему навстречу. Но, думаю, мой друг сможет вам помочь.

– Вы все говорите – «друг». О ком идет речь?

– Уже поздно, – заметил Донхедрис и демонстративно зевнул, вставая. – Будьте на месте завтра, когда ваш отец начнет давать показания. Я вас найду.

– Что? Подождите! – выпалил Алазариан, но опоздал.

Донхедрис исчез за углом.

Алазариан стоял в библиотеке, ошеломленно моргая. Он не понимал, что произошло. Он не знал, кто такой Донхедрис, на кого он работает и кто этот его загадочный друг. Алазариан знал одно: он влип, и его затягивает все глубже.

Кроваво– красная луна висела над гаванью. Тоскливый туман наползал на причалы. Где-то в море пронзительно вскрикивала чайка, и доносился издалека скрип ворота: рыбаки работали ночью, поднимая сети на борт баркаса. Долгожданный ветерок пролетел по гавани, сдувая, прочь вонь от рыбы и водорослей. По улицам и переулкам ковыляли матросы и рыбаки, накачавшиеся южным ромом, в обнимку с довольными шлюхами. Затянувшие небо тучи обещали дождь, но для жителей этого района Нара любая гроза была пустячной неприятностью. На окраинах Черного Города люди были крепкими, а крысы вырастали размером с собаку, так что от ливня никто не прятался.

Блэр Касрин, капитан нарского судна «Владыка ужаса», брел по улице с цветком в руке. Голова его плыла от дешевой выпивки. Он направлялся к даме по имени Меледа, и пропитавшимся ромом мозгам увядающая роза представлялась бесценной и безупречной. Рядом шел его друг и первый помощник Лэни, который ловко подкидывал на ходу золотую монету и шутил слишком громко для человека трезвого. Было давно за полночь, но морякам с «Владыки ужаса» было наплевать, который час. В последнее время им постоянно было наплевать, который час. Им некуда было спешить.

– Мне надо бы попросить ее выйти за меня! – шутливо заявил Касрин. – Мы заведем щенков, я брошу плавать и навсегда уйду с «Владыки».

– И пить ты тоже бросишь, – добавил Лэни, поймав монету после особенно высокого броска. – Угу, верю. – Он вручил золотой своему капитану. – Держи. Он тебе понадобится. Меледа так сильно тебя любит, что не сможет не взять у тебя денег.

Оба расхохотались.

– Она – славная девочка, – сказал Касрин.

– Ее мать ею гордилась бы.

Они снова покатились со смеху, но около дома, в котором работала Меледа, Касрин посерьезнел. Он одернул свой красный плащ, расправил плечи и щегольски, сдвинул на лоб треуголку. Ближайшее окно заменило ему зеркало.