Кирилл Манаков - Вторжение

Закончив ужин, Канцлер поцеловал Элен, погладил по голове дочку – как маленькую, она так любила, и прошел в свой рабочий кабинет. За ним бесшумно, как тень, в комнату скользнула собака. Он плотно прикрыл за собой дверь, прислонился к ней спиной и закрыл глаза. Сын Андрей, Андрюша… Его группа была на маневрах в отдельной бригаде Лазутчиков. Той самой, поголовно уничтоженной кинжальным ударом врага… Тело его не было найдено, но Канцлер, как никто другой понимал, что шансы на спасение были практически нулевыми. И, может быть, в сложившихся обстоятельствах, смерть была бы лучшей участью. Пока не было обнаружено агентов неприятеля в обличье Андрея, но, скорее всего, это просто дело времени.

Канцлер взял себя в руки. Он не мог позволить эмоциям хотя бы на мгновение завладеть своим разумом. Несколько глубоких вдохов, и мысли снова выстроились в идеальном порядке.

Зазвенел колокольчик у входной двери, появился дежурный Мастер-Референт, получивший категорическое указание докладывать в любое время о любых значимых событий, и доложил, что прибыл посыльный из Ложи Большого Совета. Канцлер накинул плащ и быстрыми шагами, в сопровождении двух Рыцарей и Мастера-Референта направился в Ложу. Небольшую процессию замыкала неотлучно следующая за хозяином белая собака. Для окружающих образ Канцлера и его собаки уже давно слился в единое целое, так что, если бы он появился на людях в одиночку, то все бы отметили, что чего-то в его экипировке не хватает.

Совет был в сборе, ожидали только его прихода. Это уже интересно, для того, чтобы быстро собрать шесть Магистров – членов Совета, над было проделать довольно серьезную работу. Совет – это не просто собрание восьми мудрецов. Любой вопрос должен быть предварительно рассмотрен, обсужден, решение выверено и интересы сбалансированы. Интересно, он один остался в неведении, или обошли еще кого-то. После выхода из Совета Виктора Александровича у него не было там абсолютно преданных сторонников. В любом случае, есть претензия Магистрату спокойствия – почему не было никакой информации о чьей-либо деятельности по сбору Совета. Хотя… Информация, возможно, и была, но до Канцлера ее не довели. Ну ладно, ребята, давайте поиграем.

Канцлер опустился в кресло Председателя Совета и внимательно оглядел присутствующих.

По левую руку от него сидел нервно перебирающий скрещенными пальцами Андреас Рейн – Магистр-Ректор Академии. От него трудно ожидать неожиданностей, Магистр полностью поглощен работой, и можно быть уверенным, что даже внеочередной вызов на Совет он воспринял с неудовольствием, как отрыв от важной деятельности по превращению прыщавых оболтусов в закаленных Мастеров.

По правую руку неподвижно застыл Анжей Гроховский – Магистр Восточно-Европейского Магистрата. Надо сказать, что оперативные Магистраты с базами на земле после исчезновения коридора оказались не у дел, и их Магистры отчаянно пытались застолбить за собой поле для существования в новой реальности, открывшейся перед Орденом. Впрочем, от Гроховского тоже нельзя ожидать неприятностей, Канцлер знал его как человека, предельно щепетильного в вопросах Чести, и втянуть его в интриги было непросто.

А вот трое сидящих напротив были совсем из другого теста.

Магистр Марк де Риш – глава службы информации Магистрата Спокойствия. О степени его личного влияния и влияния его службы говорит одно то, что в Совет входит он, а не Магистр Магистрата Спокойствия. Несложный поверхностный анализ говорит о том, что именно у него были все возможности организовать внеочередное заседание Совета.

Магистр Антонио Рохос. После ухода Виктора Александровича – старейший член Совета. Один из тех Рыцарей, кто крайне враждебно отнесся к вхождению в Орден пришельцев с Земли и союзу с племенами Пустынников. Канцлер знал, что Рохос возглавляет фракцию, открыто обвиняющую его и Великого Магистра в бедах, обрушившихся на Эдем.

Эжен Лурье, Магистр – глава Магистрата Обеспечения. Главный хозяйственник Эдема, если хотите генеральный управляющий Ордена. Он знает с точностью до медяка состояние казны и с точностью до зернышка размеры запасов. Сам он не имеет личных и служебных интересов, достойных обсуждения на заседании Совета, но можно не сомневаться, что в любой схватке он поддержит сильную сторону. Не из личной трусости, иначе бы он никогда бы не был удостоин звания Магистра, а из собственных представлений о целесообразности.