Майк Кэри - Мой знакомый призрак

— Жмот! — пробормотал Рик.

— Оставь его в покое, — махнула рукой Шерил. — Не видел, что он себе на ленч покупает? Обожает трястись над каждым пенни, только и всего.

— А каких взглядов он придерживается? В смысле политики? — мимоходом спросил я.

— Политики? — повторила девушка. — Понятия не имею. Не уверена, что он кого-то поддерживает, разве только футбольную команду «Фулем», а что?

— Моему появлению Джон явно не обрадовался. Вот и думаю, может, он «глоток»?

— О-ой… — От изумления глаза у Шерил стали совсем круглыми: она явно поняла, кого я имею в виду. — Не знаю, возможно. Судьбы ближних его, похоже, не очень волнуют, но ведь «глотки» вообще странные, верно? Однажды я снимала квартиру с девочкой-глотком, так она все выходные пропадала на кладбище Уолтемского аббатства и читала вслух «Упадок и крушение Римской империи» Уильяма Гиббона — полагала небось, что призракам нужна интеллектуальная подпитка. Мне все это казалось диковатым.

Общественное движение «Глоток жизни», или «глотки», как их все называют, добивается изменения существующего законодательства по правам воскресших. Они утверждают, что призраки тоже люди и обладают правами, которые должны быть закреплены на законодательном уровне. Некоторые даже отстаивают интересы самых колоритных представителей этой пестрой армии, однако здесь возникают определенные разногласия. Например, какие права у одержимых и кто ими пользуется: гостевое тело или вселившийся дух? А с оборотнями что? Получается настоящий цирк! Правительство, то есть подрастерявшие былую популярность неолейбористы, сделало несколько осторожных заявлений о признании мертвых на законодательном уровне, а тори тут же указали трясущимся перстом на закон о наследовании. Как он будет работать, если есть шанс оставить все за собой? А что с уголовным судопроизводством? Мертвый сможет давать показания против своего убийцы или, наоборот, угодить на скамью подсудимых? Допустим, его признают виновным, какое, ради всего святого, наказание он должен понести? И так далее, и тому подобное…

Естественно, возникли дебаты и относительно моей профессии. Если у призрака есть права, значит, одним из них, по-видимому, является право не изгоняться веселой мелодией вистла, монотонными стихами, сложными узорами, жестикуляцией или любой другой уловкой, которую используем мы с коллегами в попытке остановить его стремительное продвижение по привычной людям реальности.

Я старался поменьше думать о таких сложных материях, но факт остается фактом: «глотки» создают серьезные проблемы, примерно такие же, как активисты «Права на жизнь» чуть раньше в абортариях.

Однако ни Шерил, ни Рик не помнили, чтобы Джон Тайлер когда-либо высказывался на эту тему. Значит, можно вполне определенно утверждать, что он в движении не состоит. Простите за каламбур, «глотку» ведь глотку не заткнешь, разве что истлевшим саваном.

Достигнув апогея, наша вечеринка плавно двигалась к концу. Шерил ушла припудрить носик, а Рик, набравшийся до болтливо-сентиментального состояния, начал вспоминать свое путешествие автостопом по Восточной Европе и сбился посредине путаной байки о пражском клубе под названием «Каикобад», где транссексуалы танцуют стриптиз. Взгляд стал рассеянным, что в таком состоянии означает либо глубокую задумчивость, либо плавное отключение сознания. В любом случае я решил: пора закругляться.

— Смотри, в полку твоих поклонников прибыло! — неожиданно вскинулся Клидеро.

— Ты о Шерил? — в некотором замешательстве спросил я. Рик раздраженно отмахнулся.

— Не-ет, при чем тут Шерил? Она только трепаться горазда, а намекнешь на конкретику — сразу в кусты… Я про того жирдяя в углу.

Показывать Клидеро не стал, лишь на секунду скосил глаза вправо. Я проследил за его взглядом, причем порыву не поддался, а спокойно поднял полупустую банку и как ни в чем не бывало посмотрел в нужную сторону.

Догадаться, кого имеет в виду Клидеро, было несложно. У самой двери сидел высокий крупный мужчина. Надо же, еле поместился в кабинку и на ее фоне кажется еще больше и внушительнее. Огромное бесформенное тело втиснуто в серый твидовый костюм. Что за фирма — не знаю, но на ярлычке наверняка красуется L с множеством иксов. Лысина так и сверкала, а бледные, почти бесцветные глаза, едва перехватив мой взгляд, вперились в пол.

Он потупился, и я неожиданно понял, что больше не испытываю чувство, настолько неуловимое, что сначала его даже не заметил. Вот о чем говорил по телефону Пил: ощущение — легкое покалывание по всей коже, — что за тобой наблюдают.