Андрей Погудин - Мастера иллюзий

Видел Артём и другое – как гибли люди, а затем их светлые души-сгустки поглощал Балдур, на глазах становясь сильнее. Но ведь и Клод раньше впитал силу убитых охранников, даже напит вспыхнул! Видимо, для великих свершений требуются и великие жертвы, решил Артем. Как обыденна стала для него сейчас смерть других людей, а ведь раньше и помыслить не мог причинить вред другому человеку! Хоть сейчас иди в генералы, которые без трепета отправляют на смерть полки, если это хоть немного приблизит победу.

– Клод, а что если Балдур пресытится всей этой энергией?

– Вряд ли, аппетиты у него еще те.

– А если отравится?

Полицейские развернулись к Артему. Вобер подвинулся ближе.

– Ну-ка, выкладывай, что задумал.

– Боюсь, мой план слишком радикальный. Да и не знаю, сработает ли…

– Я готов ухватиться за любую соломинку, – буркнул майор. – В отсутствии веника…

– В общем, мы должны согнать в храм как можно больше сатанистов, – выдохнул Артем.

Иерусалим. Храм Гроба Господня.

– Вы с ума сошли! – митра епископа тряслась от негодования. – Это богохульство! Ни одна конфессия не пойдет на это!

– Спокойно, мы просто пытаемся спасти мир, – сказал Вобер и повернулся к остальным: – Зайдем внутрь?

Раздраженный епископ остался позади, они протолкались через толпу перед входом в храм, который значился следующей мишенью безумного грандмастера. Верующие стекались сюда со всего Иерусалима, это живо напомнило Артему, как в Питер привозили пояс Пресвятой Богородицы, и как люди стояли сутками в очереди на улице, чтобы поклониться древней святыне.

– Ты уверен в своей идее? – спросил Клод.

– Не знаю, – вздохнул Артем. – Когда я стоял там и смотрел, как Балдур пожирает светлые души, мне показалось правильным подсунуть ему для разнообразия темных и посмотреть, что из этого выйдет. Он питается энергией, как вампир кровью, понимаешь? А что если изменить знак этой энергии с плюса на минус? Думаю, ему точно не понравится.

– Но почему сатанисты? Можно просто собрать кучку подонков-уголовников, их души явно не отличает праведность.

– Надолго ты их не зачаруешь, и деньги сейчас ничего не значат. А секту можно заинтересовать чем-нибудь нематериальным, например, воцарением их бога на земле. Эта затянувшаяся ночь как нельзя лучше подходит для такого исхода, не находишь?

Клод внимательно посмотрел на Артема и кивнул. Слабая улыбка тронула губы мастера.

Смолин с Ломовым тем временем ушли вперед с двумя израильскими полицейскими, прокладывающими дорогу. Артем остановился у мраморной плиты, над которой теплились лампады.

– Камень Помазания, – вспомнил о своем хобби гида приободренный Вобер. – Когда Иисуса сняли с креста, его положили именно здесь, умастили алоэ и мирром, а потом завернули в плащаницу. Справа, под Голгофой, вход в часовню Адама. Слева – проход к ротонде Воскресения.

Артем крутил головой и с интересом разглядывал пространство храмового комплекса. Это надо же, он словно прикоснулся к прошлому, своими глазами увидел истоки собственной религии! Массивные колоны, красочные фрески, величественные своды – всё это можно увидеть в большинстве храмов, но здесь действительно чувствовалось присутствие Бога. На эту гору, убранную сейчас в разноцветный камень и украшенную иконами и лампадами, когда-то восходил сам Иисус Христос. Здесь он принял смерть, его кровь стекла с Голгофы и омыла череп Адама, искупив таким образом первородный грех человечества. Неужели кто-то может усомниться в этом? Неужели кто-то хочет разрушить эту священную красоту?

Свет от множества свечей плясал на стенах, казалось, святые на иконах двигаются, мудро улыбаются и кивают юному дуалу. Повсюду стояли люди, гул молитвы наполнял храм. Полицейские свернули влево, Клод с Артемом постарались не отставать, протискиваясь между верующими.

Купол украшало изображение солнца. Посередине имелось отверстие, через которое днем проникали лучи настоящего светила, а сейчас чернела мгла. В центре круглого зала возвышалась ротонда Воскресения – сделанная из камня часовня, заключенная для прочности в каркас из металлических полос. Перед входом в неё стояли два архиерея в красно-золотых саккосах – один держал пучки горящих свеч, второй посох. От толпы молящихся их отделяли священники рангом пониже, в бело-голубом облачении. Зал наполняли звуки песнопения.

– Мы успели как раз к православной литургии, – пояснил Клод. – Богослужение расписано до утра, в три часа придут армяне, а после шести – католики.