Томас Рейд - Расколотое небо

Алиизса ощутила зависть. Она желала смерти черноволосой красавице.

Подле бледной, источающей магию женщины стоял пожилой морщинистый мужчина. Его белые волосы сливались с густой бородой и усами, с плеч свисала мантия судьи. Он казался воплощением тайн.

И мужчина, и женщина смотрели на третьего. Худого, измождённого, испуганного. Его белая, как мел, кожа резко контрастировала с жёсткими чёрными глазами. Он съёжился, выслушивая упрёки, но на лице его плясала незаметная улыбка.

Алиисза сочла его вполне привлекательным. Её потянуло к этому мужчине.

В комнате появилась ещё одна фигура. Её очертания казались столь же размытыми, окружёнными чем-то из мерцающего света. Эта женщина была почти полностью обнажена. Чёрную как смоль кожу прикрывало скудное одеяние, наподобие тех, что в ходу у ночных танцовщиц. Она была прекрасна.

Алиисзе хотелось пасть на колени, склониться пред танцовщицей, любоваться её красотой, служить ей вечно.

Но так поступать было нельзя.

Прежде всего, долг. Алиисза выполнит возложенные на неё обязанности и тем самым заслужит благосклонность и темнокожей богини, и того худого мужчины.

Да.

Морщинистый обернулся к танцовщице, и, казалось, вздрогнул от неожиданности. Бледная тёмноволосая женщина с сияющей кожей тоже повернулась и, казалось, рассердилась пуще прежнего. Женщины стали друг напротив друга, бледнокожий же не отрывал от них взгляда.

Время пришло.

Алиизса выбралась из тени. Шаг за шагом она скользила за спину старику. Алю подошла совсем близко, оказавшись прямо за его плечом.

Никто, казалось, этого не заметил.

Алиисза выжидала.

Тёмная красавица начала танцевать. Она двигалась под какой-то одной ей слышимый ритм, кружась и отбивая такт, но не издавала ни звука. Волнообразные движения были просто изумительными.

Старик пошевелился. Он, казалось, потерял концентрацию, очарованный красавицей. Он наклонился вперёд, следя за её танцем.

Заворожённый, старик позволил посоху выскользнуть из его рук.

Алиизса поняла, момент настал.

Она протянула руку, не давая посоху упасть, и удержала его в вертикальном положении, надеясь, что никто не заметит произошедшего.

Алю сжала посох, ощущая заключённую в нём силу.

Длинный, сработанный из дерева, с железными набалдашниками на каждом конце, он пульсировал магической энергией. Множество рун и сигилов, мерцая, плясали по его поверхности. И каждый символ был надел собственной силой и волшебством. Верхушку посоха украшал сверкающий сапфир размером с кулак Алиизсы, который гудел и сильно вибрировал, от заключённой в нём мощи.

Магия, заключённая в посохе, была слишком сильна для алю. Это волшебство претило ей, хотелось разбить посох об пол, избавиться от его ужасной силы.

Но так поступать было нельзя.

У Алиисзы была другая цель. Она такой же инструмент, как и посох.

Алю осталась стоять почти вплотную к старику, удерживая артефакт от падения.

Никто не обратил на неё, кажущуюся лишь тенью, внимания.

На краю ротонды возникло какое-то волнение, вдали от Алиизсы. Явились другие, низшие, ненавистные ей существа. Она посмотрела на первого и, хотя алю знала его как друга и компаньона, она ощутила жгучую ненависть. Ангел — падший ангел.

Торан.

Потом появился Каанир, а следом и Кэл.

Алиизса знала, что надо идти к ним, но в то же время ей хотелось причинить этим троим боль, увидеть их страдания. Она ненавидела их.

Ангел и полудемоны попытались привлечь внимание старика и сияющей женщины, но те даже не посмотрели на них, словно не слыша.

Тогда Торан попытался проникнуть в центр ротонды, подойти к морщинистому мужчине, но ему преградили путь.

Пришёл Засиан.

Алиизса ахнула, снова увидев жреца. Она ощутила ненависть, но и благодарность. Обязательства. Надежду.

Засиан стоял перед дэвом, мешая приблизиться к богам. Торан пытался оттолкнуть его, но появился Микус, также задавшийся целью не дать бывшему другу пройти.

Торан боролся с ними обоими. Он кричал, звал старика и сияющую женщину.

И боги заметили его. Они обернулись к ангелу, впервые увидев пришельцев.

Всё внимание сосредоточилось на борьбе ангелов и Засиана.

С величайшей осторожностью Алиизса шагнула назад, подальше от морщинистого человека, унося с собой посох. На каждом шагу она останавливалась и оглядывалась, проверяя, заметили ли её присутствие старик или сияющая женщина.

Но всё было спокойно.

Наконец, алю оказалась возле бледного, словно мел мужчины.