Владимир Корн - Берег Скардара

Болело все: руки, ноги, живот, спина, ребра… Но больше всего болела голова. Зубы, слава богу, целы, я проверил языком, только два из них заметно шатались.

А вот левый глаз открываться отказывался. Да, не очень удачно получилось всего за неделю до свадьбы.

Острая боль в боку от удара совпала с вопросом:

— Ну и долго ты собираешься валяться?

Сейчас встану. Больно же. Осиротевшим глазом я видел доски палубного настила, должен признать, довольно чистые, и чьи-то ноги, в высоких сапогах или босые. Сколько их? Две, четыре, восемь…

Черт, да что же это такое! Очередной удар пришелся по тому же боку. Нужно вставать, иначе забьют насмерть, ироды.

Палуба уходила из-под ног, и вовсе не из-за качки. Я провел ладонью по левому глазу, вытирая кровь со слипшихся ресниц. Цел глаз, цел, а это уже пусть маленький, но повод для оптимизма. И куда мне с такой физиономией на собственную свадьбу? На чужой в подобном виде бывать приходилось, не думал, что и на своей случится.

Так, и что тут у нас? Двухмачтовый парусник, такие здесь катласами называются. Косое парусное вооружение, очень маневренный и довольно ходкий. Идет круто к ветру, вон сколько парусов зарифлено.

Человека, стоявшего передо мной, я видел в первый раз. Роста высокого, кучерявая борода, улыбка во весь рот. Только вот эта самая улыбка мне отчего-то совсем не нравится, нет в ней никакого радушия. Ничего, разберемся.

— Что, благородный ты наш, не нравится?

Еще бы, конечно нет. Кому же такое обращение понравится? Я за собой склонности к мазохизму никогда не замечал.

Сейчас мы спокойно поговорим и, надеюсь, договоримся. Моя любимая не какая-нибудь там прачка или булочница. Если проблему невозможно будет решить при помощи золота, найдутся и другие рычаги воздействия. Любой человек чего-нибудь боится, а возможности у моей будущей супруги… Так что непременно рычаги найдутся, нисколько в этом не сомневаюсь.

И я сказал, устремив свой одноглазый взор за его спину:

— Грота-брасы прослабли.

— Чего? — От неожиданности мой собеседник посмотрел туда же, слегка обернувшись.

Грота-брасы действительно прослабли, корабль менял курс, ложась на другой галс, так что я не лгал.

Очень трудно, почти невозможно, находясь в такой позе, как была сейчас у моего собеседника, равномерно распределить вес на обе ноги: даже если очень стараешься это сделать, одна нога все равно будет опорной. Вот поэтому я и обратил внимание бородача на такелаж — удар в колено опорной ноги чреват тяжелой травмой, и в тот момент я мечтал именно о том, чтобы эту самую травму нанести.

«Приятно, когда мечты сбываются», — пронеслось в голове.

Не стану я с вами договариваться, выкупая себе свободу, и вовсе не потому, что мне жалко золота. Разве можно любить мужчину, прячущегося от своих проблем за женскую спину?

В воду я вошел боком, не успев сгруппироваться. Не беда, тут и лететь-то меньше двух метров.

Вдоль любого борта идущего корабля существует три зоны. По носу и корме вода отталкивает, а посередине, на миделе, обратный эффект. Впервые это обнаружили, по-моему, англичане, когда два их паровых корабля столкнулись, оказавшись в простейшей ситуации: один решил обогнать другого, пройдя на минимальном удалении. Внезапно нос обгоняющего резко повело в сторону, в результате чего и произошло столкновение. Впрочем, парусники так близко не сходятся, мешает рангоут.

Почему я об этом вспомнил? Да потому что мне предстояло проплыть под катласом. Парусник, следовавший против ветра, имел минимальный ход, поворачивал корабль в мою сторону, так что со своей задачей я справился блестяще и даже изловчился не задеть заросшее ракушками и водорослями днище, иначе мог бы сильно оцарапаться. Понятное дело, ранки были бы не серьезные, но акул в здешних морях как килек в банке, и это не хорошо, а очень даже плохо. Обоняние у этих рыбок — ищейка от зависти удавится, и даже на едва уловимый запах крови они явятся незамедлительно.

Вероятно, именно из-за акул мне и удалось так легко покинуть корабль, прыгнув за борт, ведь никому и в голову не могло прийти, что можно пойти на такой риск добровольно. Да вот только выбора у меня не было.