Олаф Бьорн Локнит: Талисман всадника

— Приветствую вашу светлость, — я поклонился, как того требуют правила куртуазии. — Позволю себе представиться. Маэль, сорок второй граф Монброн Танасульский.

— Весьма рад, — сухо бросил Тараск. — Может быть, соизволишь объяснить причины своего появления здесь?

Врать не хотелось. Так или иначе, ложь раскроют, если Тараск мною заинтересуется. Как учил хитромудрый барон Гленнор? Правильно: правда — сильнейшее оружие. Но полуправда еще сильнее.

А ну, рискнем прибегнуть к поддержке громких имен. Может, получится ввести Тараска в смущение?

— Прошу взглянуть, — я вытащил из складок колета посольскую бумагу. — Я представляю в Бельверусе Его величество Конана Аквилонского.

— И что? — вздернул бровь Тараск.

— Его светлость герцог Мораддин много лет являлся личным другом моего короля, — тяжелый взгляд принца явно заставлял меня отвести глаза в сторону, но я придал себе наивозможно независимый вид, стараясь не стушеваться. Кто такой, в конце концов, этот Тараск? Военный управитель города, не больше! Да, безусловно, он принц, но следует вспомнить, что в Монбронах тоже течет королевская кровь, а наша династия постарше семьи Эльсдорфов лет эдак на двести! — Я приехал в Бельверус с личным посланием от короля к месьору Мораддину. И я уверен, что Конан Канах, наш государь, будет обеспокоен произошедшим. Надеюсь, вашей светлости известно, каковы последствия… э-э… беспокойства нашего короля.

— Да уж наслышаны, — странно, но Зенобия заговорила без разрешения. Голос у нее оказался мелодичный и низкий, слова сна произносила чуть нараспев, с легким акцентом. Такое впечатление, что дочь презренного торговца из захолустного Пограничья чувствовала себя на равных с принцем короны и иностранным графом. — Насколько знаю, последний раз беспокойство Конана Канах обернулось для короля Страбонуса Кофийского потерей венца и головы.

Кофийские телохранители Тараска изобразили на лицах каменное выражение, сам Тараск скривился, а Зенобия послала ему ядовитенькую ухмылку. Чувство юмора у девочки прямо-таки варварское. Мне подумалось, что она слишком много себе позволяет, хотя Тараск пытается не замечать вольностей своей волчицы.

Принц пожевал губами, вежливо улыбнулся и широким жестом пригласил меня следовать за собой, сказав:

— Что ж, если угодно взглянуть на плачевные последствия мятежа — прошу. Зрелище, скажу откровенно, препротивнейшее.

Да, здесь Тараск прав непогрешимо.

Семь жутко обгоревших трупов. Еще два мертвеца, которых огонь не задел — у обоих множество ран от холодного оружия. Тело большой серой собаки, зачем-то уложенное рядом с людьми — я узнал принадлежавшего герцогу Мораддину горского волкодава. Кажется, его звали Бриан?

Один из гвардейцев подбежал к Тараску, поприветствовал по-немедийски (сжатая в кулак правая ладонь брошена к сердцу) и отрапортовал:

— Ваша светлость, нашелся свидетель! Домоправительница герцога Эрде по имени Хейд, дочь Даны. Привести?

— Да, — коротко ответил принц. — Она наверняка способна опознать своих хозяев.

Я сомневался, что можно узнать хоть одно пострадавшее от огня тело, однако…

В Латеране новых конфидентов всегда учили прежде всего смотреть на свидетеля — именно смотреть, не слушать. Подмечать малейшие изменения в его интонациях, выражении лица, жестах. В соответствии с требованиями ремесла я пристально уставился на мельком виденную несколько дней назад пожилую толстуху, приведенную гвардейцами. Не сказать, что Хейд сотрясается от горя — конечно, она печальна, но держится отлично. Видать, герцог замечательно вымуштровал свою прислугу.

— Госпожа, — Тараск тихо обратился к домоправительнице, чье платье не носило даже малейших следов огня. Видимо, успела выскочить из дома раньше, чем обрушился второй этаж. — Я, как протектор столицы, занимающийся расследованием случившегося здесь поджога и нападения на усадьбу герцога Мораддина, прошу осмотреть эти мертвые тела и ответить, есть ли среди них люди, тебе известные.

Дородная Хейд первым делом взглянула на два необожженных трупа и, как мне показалось, вздрогнула.

— Это — Вестри, сын его светлости, — обронила домоправительница, указывая на молодого человека, убитого несколькими ударами в грудь и шею.

— Подтверждаю, — кивнул один из гвардейских стражей. — Вестри Эрде служил во дворце, только не в моем платунге, а в Четвертом.

— Запишите, — бросил Тараск через плечо секретарю в коричневой мантии. — Одно тело опознано. Можешь продолжать, почтенная Хейд.