Алина Жигулина - Гадалка. Карта Смерти

Горбун по пути мне не встретился. Он мало спал, не больше трех часов в сутки, но и сейчас скорее всего тоже ушел в свою каморку. Ему же лучше: убивать его не хотелось, амулеты, которыми снабдила его Майла, вряд ли помогут от заговоренной стали.

Неспеша я поднялась на второй этаж и, мысленно попросив у всех богов разом помощи, постучала в дверь комнаты Арники.

— Воркус? — послышался резкий голос некромантки.

— Нет, госпожа, это Итиль, — лилейно ответила я. — Вы говорили, что я могу придти к вам, если мне срочно что-нибудь понадобится.

— И что же тебе нужно?

— Я хочу поговорить с вами насчет сегодняшнего урока… Мне кажется, я могу стараться больше…

Майла молчала. Через несколько мгновений послышалось дребезжание засова — некромантка открывала дверь. Я по-глупому спрятала за спину меч.

— Заходи, — распахнула она дверь и развернулась, чтобы пройти к дивану, стоящему в середине комнаты. — Да дверь за собой закрой.

Поспешно хлопнув дверью, я пошла вслед за ней. Не знаю, считала ли меня Арника настолько неопасной, чтобы поворачиваться ко мне спиной, либо была уверена в собственной неуязвимости и бессмертии, но этот поворот решил ее судьбу. На удивление точно я всадила меч под левую лопатку. Некромантка замерла на месте и через миг рухнула лицом на пол.

Крови почти не было. Вылившиеся капли слилась с бордовым платьем. Я тупо смотрела на Арнику и ждала, когда она встанет, но этого не происходило. Из столбняка меня вывел истошный вопль. Испугавшись, я кинулась к двери и заперла ее на засов. Через несколько мгновений в дверь затарабанили, грозя ее выломать. Я еле узнала голос Ивьё. Горбун бессвязно кричал, как в агонии, но тяжелая дубовая дверь была ему не под силам.

Под его истошный ор я подошла к телу некромантки и выдернула меч. Он был окрашен в почти черную, вязкую кровь. Я перевернула Арнику на спину — она оказалась легкой, почти невесомой, — и чуть не выронила меч. Выцветшие серые глаза смотрели на меня с укором, и если бы взглядом можно было прожечь дырку, то я бы уже напоминала дуршлаг. Магия меча парализовала ее, но, несомненно, Арника была жива. Шляпка, что была приколота к волосам, слетела, и под ней обнаружилась обширная лысина.

Я испугалась, как бы она не очнулась. Перерезать ей горло решилась не сразу, хотя сделать это было необходимо — только когда Воркус забился за дверью с утроенной силой, а мне показалось, что рука некромантки дернулась — я взмахнула мечом и отсекла голову.

Время будто остановилось. Завыли в лесу стражи, поминая хозяйку. В последний раз за дверью вскрикнул Ивьё и затих. Я выронила меч от внезапной боли в левой щеке — там, где были родинки.

Вырезать сердце не потребовалось. Как и тот некромант, которого мы с Тенлой когда-то прикончили на лесной поляне у Погорелого Рвища, Майла стала распадаться. Платье и перчатки опали, когда плоть превратилась в труху. Глазные яблоки распались последними. Белые, будто вылинявшие, волосы так и остались лежать запорошенной грудой. Я сидела в углу и скулила от боли, вторя стражам — их многоголосый вой слышался все громче. Горбун в коридоре не подавал признаков жизни, но выходить я все равно боялась.

Не знаю, сколько я так просидела — очнулась тогда, когда стражи завыли совсем уж близко, под окном. Кое-как встав, я подобрала меч, вытерла его о занавеску и пошла к двери. Отперла засов и с мечом наизготовку вывалилась в коридор.

Воркус лежал, привалившись головой к стене. Рука, в которую был вживлен браслет, по локоть рассыпалась в труху также, как и тело некромантки. Труха была рассыпана по всему коридору и даже по двери — наверное, Ивьё был еще жив, когда конечность распадалась. Я вздрогнула от ужаса и побежала наверх, в свою комнату.

Переодеваться в свою, более удобную одежду, было бессмысленно: она так и осталась лежать грязной кучей. Я схватила мешок, надела ножны и отправила туда меч, нацепила амулеты на шею и браслет-накопитель на руку. С ними я сразу почувствовала себя в безопасности, но ненадолго: выглянув в окно, я еле удержалась от вскрика. Казалось, к дому подошли абсолютно все стражи, созданные Арникой: они бегали по двору, истошно воя и скуля, но пока еще не делали попыток вбежать в дом. Пока еще.

Я отпрянула от окна и в исступлении села на кровать. С тремя десятками стражей мне нипочем не справится — кто же знал, что после смерти некромантки все они сбегутся к дому хозяйки, как осы к разрушенному улью? Уйти теперь не удастся.