Джеффри Лорд: Жемчуг Кархайма

— А ты, Коверг? Ты, Тоот? И все остальные? — Блейд поочередно оглядел капитанов. — Что вы собираетесь делать с зеленой жемчужиной? Полоскать в вине? Или нюхать на ночь? — он продолжал выдвигать самые абсурдные предположения, стараясь переключить ход мыслей своих соратников с проблемы дележа на более практические вопросы. Прежде чем делить, надо разобраться, что, собственно, они делят, и постепенно эта идея дошла до самых тупоголовых и упрямых.

— Может, мы будем носить ее по очереди? — неуверенно предложил капитан «Цапли»; казалось, он воспринял всерьез каждое слово Блейда.

— Невозможно, — отрезал один из магов, пухлый молодец со светлыми курчавыми волосиками, похожий на ангелочка. Тон его, однако, был далек от ангельского — чувствовалось, что этот парень не любит возражений. — Только безраздельное владение магическим предметом дарует хозяину удачу.

— Это почему же, драгоценный мой собрат? — прозвучал скрипучий голос Эота. — Во-первых, совсем не обязательно владеть жемчужиной; достаточно находиться рядом, чтобы ощутить ее благотворное влияние. Во-вторых, о какой удаче ты толкуешь? Всем известно, — Эот покосился на своих коллег по ремеслу, — что магический жемчуг дарует бессмертие.

— Вот как? — Еще один колдун решил высказаться по затронутому вопросу. — Значит, мы все будем жить вечно, раз таращимся на нее полдня?

— Эта проблема, — глубокомысленно ответствовал маг с «Коршуна», — требует отдельного обсуждения.

— Так давайте обсудим ее, любезные маги, — покивал головой Аталир. — Для того мы вас сюда и пригласили.

— И с утра накачиваем вином, — добавил Коверг.

Черная Сестра бросила взгляд на Онбола, и тот немедленно поднялся с кресла, стараясь выглядеть внушительнее; впечатление, правда, смазывалось его худобой и слегка трясущимися руками.

— Любой недоучка знает, что указанный предмет, — он величественно повел рукой в сторону драгоценности, бросив ядовитый взгляд на Эота, — надо всегда носить с собой, а где именно — неважно. И он не дарует бессмертия, как надеются невежды… Это — талисман власти!

— Ты назвал меня невеждой? Ты?! Старый ходячий скелет, ублюдок, рыбья кость… — Эот угрожающе стиснул кулаки и привстал с места.

— Тихо, почтеннейший! — Айола, вытащив метательный нож, воткнула его в стол. — Каждый выскажется в свой черед. Ты кончил, Онбол?

Тощий маг кивнул и потянулся к вину.

— Кто станет возражать, что удача приносит и власть, и долгую жизнь? — безапелляционно заявил пухлый ангелочек. — Онбол и Эот — выжившие из ума старики, которые не видят дальше собственного носа! Любой, кому доступны азы магической науки, сразу вспомнил бы, о чем говорится в Книге Святых Тайн… — он набрал в грудь воздуха, явно собираясь разразиться длинной цитатой.

— Не стоит поучать старших, юнец! — длиннобородый маг с седыми волосами грохнул по столу пустой кружкой. — Мы все знаем, что написано в Книге! Прах и пепел! В начале там сказано одно, в середине — другое, а в конце — третье! И сами демоны моря не разберут, где истина!

Ангелок свирепо уставился на старика, но возражать не посмел — кулаки у длиннобородого, несмотря на возраст, внушали почтение.

— Однако Эот утверждает нелепые вещи, — вступил в дискуссию очередной маг, крепкий еще мужчина с огромными зубами. — Жемчуг может потерять всякую силу, подвергаясь воздействию со стороны. Каждую жемчужину Ринвел продавал конкретному человеку, и, я думаю, недаром.

— Я же говорю, что этот недоумок с «Коршуна»… — начал кучерявый молодец, почувствовав поддержку, однако не успел завершить мысль. Внезапно толстяк Эот, видимо, решив, что в открытом споре ему не устоять, нырнул под стол, и через секунду комната огласилась пронзительным визгом ангелочка — Эот вцепился зубами в ляжку оппонента.

Все на миг оцепенели. Потом Онбол с неожиданным проворством выпростал одну за другой свои длинные ноги из-под стола и ринулся добивать пострадавшего. Подлетев к креслу ангелочка, старый маг вцепился в его пышную шевелюру, заодно пнув ногой Эота. Тот опрокинулся на спину и, пробормотав замысловатое ругательство, изо всех сил лягнул Онбола. Тощий маг рухнул прямо на зубастого, добавившего ему по ребрам. Остальные почтенные колдуны, повскакав с мест, с усердием ринулись в битву.

Капитаны, опомнившись, теперь с любопытством взирали на потасовку, время от времени подбадривая «своего» мага лихими возгласами. В воздухе витали проклятья, клочья выдранных волос, мелькали ноги и кулаки, полы развевающихся балахонов и винные кружки. В самый разгар драки, когда вопли и хрипы ярости достигли апогея, Коверг мечтательно произнес: