Елена Звездная - Киран. Право воина. Книга вторая

— Теперь я еще и безголовая, — почему-то обиделась я.

А воин невозмутимо подтвердил:

— Я тоже так подумал, когда была обнаружена запись с гонок на лемаках, с твоим участием!

Кажется, я краснею. А Эран улыбнулся и добавил:

— Жаль, на записях имелся лишь маленький фрагмент твоего пленения, но татуировку клана МакВаррас на руке Дьяра я разглядел. И тогда сошлось слишком многое — Нрого и Агарн, два весьма недовольных моим правлением хассара. И когда я уже направлялся в Айгора, от моих осведомителей пришла информация о приказе эйтны-хассаш спровоцировать мутацию одной высокопоставленной видящей. К сожалению, на тот момент я решил, что эйтной собираются сделать дочь Киары МакЭдл, а тебя, узнав, что ты моя единственная, попытаются убить. Но я даже предположить не мог, что именно ты являешься принцессой Киран МакВаррас, моя неуловимая женщина-загадка.

Мне почему-то приятно стало, но тут Эран все испортил:

— Ты должна была сразу сказать!

Я удивленно моргнула и переспросила:

— Что сказать?!

— Имя, — в голосе какие-то рычащие нотки, — свое имя, Киран!

— Я не могла, — честно призналась ему, — правда не могла, мама…

— Твоей матери достаточно было попросить о защите Правящего клана! — и речь такая жесткая, отрывистая. — Да, Киара является собственностью воина Агарна, но ты… ты по праву рождения принадлежишь Правящему клану, то есть мне!

И вот тут я обиделась и воинственно спросила:

— А ты не думал, что меньше всего на свете мне хочется кому-то принадлежать? И моя мама об этом знает, кстати!

— Твоя мать… — ему очень повезло, что ничего плохого за маму не сказал, но как оказалось, я рано радовалась. — Твоя мать едва не поставила под удар весь Иристан, Кира. Твоя мать…

— Маму не трогай! — прошипела я.

Руки на груди сложились сами собой. Эран полностью повторил этот мой жест полной боевой готовности к моральному подавлению врага, и тут же испортил весь эффект, насмешливо выдав:

— Если это угрожает целостности моего дворца, то не буду, конечно.

Челюсть отпала сама собой.

Не дожидаясь пока ко мне вернется дар речи, Эран протянул сказал:

— Давай спать.

Молча вылезла из постели, молча подошла к окну, повернувшись собственно к воину пусть будет спиной, и гневно заявила:

— У меня самая лучшая мама в мире! Она умная, добрая, сильная, смелая, и меня воспитала просто замечательно.

— Нелегальные гонки тому пример, — задумчиво пробормотал Эран.

Стремительно повернулась к нему, готовая начать боевые действия, но воин лишь усмехнулся и миролюбиво предложил:

— Я больше не буду касаться темы обсуждения твоей матери, понимаю, что как ее дочь ты имеешь право на субъективное мнение.

И все, на этом тема была закрыта, и меня это почему-то вполне устроило бы, если бы не одно но:

— Почему почти все воины Иристана не любят мою маму?

— Мне сложно ответить, не затронув твои дочерние чувства, — дипломатично ответили мне. — И ложись, пожалуйста, замерзнешь.

И действительно, здесь климат явно попрохладнее того, что в хассарате Айгора. Но и вот так вот послушно ложиться я не собиралась. Между прочим за маму обидно. Я и обиделась.

Действительно обиделась.

Тяжелый вздох, после чего воин поднялся, подошел, меня как-то совсем неуловимым движением подхватили на руки и потащили в постель. Сопротивляться и вопить я не решилась, памятуя о том, что как бы желание я проиграла, причем позорно.

А воин подошел к постели, осторожно уложил меня на спинку… и начинается!

А что начинается? Не знаю как у кого, а у меня кажется, начинается революция… гормональная. И самое приятное, что у него она тоже начинается… И видимо сказалось выпитое, потому что я вдруг оказалась совсем не против и совместной ночи, и того что она предполагала и вообще пить нужно меньше, и плевать на какую-то там угрозу мутации… И закрыв глаза я приготовилась, уже предвкушая то, что собственно начинается и левой пяткой отбрыкиваясь от доводов здравого разума… Не до него сейчас, тут гормоны бунтуют… К тому же, я приоткрыла глаза, из полуопущенных ресниц взглянула на воина и вернулась к собственной мысли про то, что к тому же тут полуобнаженный объект повышенной привлекательности, от которого у меня ноги самолично берут тайм-аут, а тело начинает таять от истомы и вообще:

— Чего стоим, кого ждем? — ни капельки не наглея, спросила я.

И снова глаза закрыла, а то когда я на него смотрю на глазах глупею. Хотя куда уж дальше?