Елена Малиновская - Игра на желания

Именно он вызвался провожать меня до дворцовых ворот. Весь долгий путь по бесконечным коридорам и гостиным мы молчали. Я шла, погруженная в свои мысли. И хотя казалось, будто приключение окончилось для меня более чем благополучно, сердце все же грызла непонятная тревога. Нет, я не солгала Альберту, когда сказала, что отдала бы все, лишь бы больше не встречаться с Себастьяном. Слишком пугал меня этот человек.

И в этот момент Себастьян, словно почувствовав, что я думаю о нем, остановился. Я едва не влетела ему в спину по инерции, умудрившись лишь в последний момент затормозить.

— Что-то случилось? — испуганно спросила я, вынырнув из своих нелегких размышлений.

— О да, — почти пропел он. Шагнул ко мне, моментально преодолев разделяющее нас расстояние, и я невольно попятилась. Испуганно пискнула, обнаружив, что позади стена и отступать некуда. А Себастьян тем временем резко взмахнул рукой, и я обреченно зажмурилась, уже предчувствуя, как щеку сейчас обожжет несправедливым ударом.

Однако он на удивление ласково провел тыльной стороной ладони по моей коже, убирая назад локоны, выбившиеся из строгой прически. Я недоуменно открыла глаза, не понимая, что все это значит.

— Трикс… — прошептал Себастьян, и его свежее мятное дыхание коснулось моих губ. — Пожалуй, я все же буду звать тебя так. И плевать мне на твои запреты. Трикс, я ведь так и не попросил прощения за свое недостойное поведение. Прости, я не должен был так поступать.

— Ничего страшного, — пробормотала я, больше всего на свете желая оттолкнуть блондина и с воплем ужаса умчаться куда подальше. — Я не держу на вас зла. — Подумала немного и добавила с нескрываемым злорадством: — Сёба.

В конце концов, я предупреждала его, что не следует переступать через определенные правила приличия.

Глаза Себастьяна вспыхнули таким обжигающе холодным огнем, что я моментально прикусила язык. Ну все, теперь-то он точно разозлился. Эх, Трикс, когда уже научишься молчать, если того требуют обстоятельства.

— Непозволительная роскошь иметь меня в личных врагах, — еще тише произнес он. — Ты ходишь по очень тонкой грани, Трикс. Открой сегодняшнюю газету, и ты на примере несчастной Олессии узнаешь, как я могу быть жесток. А ведь ее отец наверняка постарается отомстить мне за эту шалость.

— Компрометирующих меня магиснимков у вас все равно нет, — парировала я, чувствуя, как внутри все мелко дрожит от страха. — У меня уже отняли дворянство. Какое еще наказание вы придумаете?

— О-о-о, моя фантазия может быть поистине безграничной, — тихо рассмеялся Себастьян. — Подумай хорошенько, стоит ли тебе продолжать мне дерзить? Или лучше… смириться?

И его рука словно случайно прошлась по моей шее, чуть замедлившись на том месте, где в бешеном ритме заходилась артерия. Опустилась чуть ниже на грудь, и у меня едва не подогнулись колени.

— Прекратите! — едва не плача потребовала я, пытаясь скрыть свой страх и отчаяние. — Вы ведете себя отвратительно!

— Да, я могу быть таким, — легко согласился со мной Себастьян, почти касаясь своими губами моих. — Могу быть жестоким, сильным и безжалостным. Разве тебе не нравится?

— Нет! — почти взвизгнула я, готовая в следующий миг закричать во все горло, зовя кого-нибудь на помощь, хотя это и грозило несмываемым пятном на моей и без того сильно пострадавшей репутации.

— А мне кажется, что ты лжешь. — И Себастьян поцеловал меня.

В первую секунду я опешила, не предполагая, что его губы окажутся настолько мягкими и ласковыми. Но затем внутри взбурлила темная злоба. Да что он себе позволяет?! Я не какая-то там беспутная служанка, чтобы так просто зажимать меня в углу и тискать!

И я со всей дури ударила его в плечи, отталкивая, после чего не удержалась от искушения и влепила ему хлесткую пощечину. Неожиданно громкий звук от нее словно громом прокатился по тихим коридорам дворца. Себастьян окаменел напротив меня, неверяще прижав руку к пострадавшей щеке, на которой алым пятном разгорался след от моей ладони. А я, воспользовавшись его оцепенением, рванула прочь, не дожидаясь, пока Себастьян придет в себя после столь внезапного нападения и жестоко покарает меня за этот ужасающий своей безрассудной дерзостью поступок.

Хвала небесам, карета дожидалась меня. И хвала небесам, извозчик, все еще мучающийся угрызениями совести по поводу моего недавнего похищения, не стал задавать лишних вопросов, а сразу же подстегнул лошадь, едва только я, тяжело дыша после стремительного и постыдного бегства, забралась в карету.