Гай Юлий Орловский - Ричард Длинные Руки – рейхсфюрст

— Сэр Ричард, что с вашим лицом?

Я проговорил, звучно шлепая губами:

— Какой же я дурак, взял рудниками… Щас бегу к вашему отцу и поменяюсь взад!.. Пусть забирает все свои природные богатства недр…

Другая бы ликующе расхохоталась, но леди Франка лишь чуть–чуть позволила улыбке проступить на губах.

— Сэр Ричард?

— Кусаю локти, — объяснил я. — Вы стали еще краше. Нет, ну как я прогадал, как прогадал!.. Что за дурак… Говорили же мне, что вы стали еще прекраснее, я не верил, все женщины после замужества всегда становятся старыми и страшными… Господи, да я теперь все, погибну, если не уговорю вашего батюшку помочь мне заполучить вас хорошенько взад…

Она в удивлении вскинула брови, но в ее голосе я уловил тщательно скрываемое удовлетворение:

— Вам так говорили?

Я воскликнул жарко:

— Чего бы тогда прибыл? Все вокруг уши мне прожужжали и прожужжелили!.. А я ж такой удачливый, а тут вот с вами по–крупному прогадал, дурак самоуверенный… Но теперь я вас точно не выпущу!

Она сказала уверенно:

— Зря прибыли, сэр Ричард. Мой супруг ни за что не променяет меня на те рудники.

Я сказал пылко:

— Леди Франка!.. Я столько вложил в них, расширил и переоборудовал! Теперь они приносят прибыли втрое больше… Так что ваш муж, может, и задумается.

Она с достоинством покачала головой, но во взгляде промелькнул некоторый испуг.

— Не смейте ему такое даже предлагать, — проговорила она надменно.

— Почему?

— Вы его оскорбите!

— Он все такой же романтик?

— Он меня любит, — заявила она с вызовом.

— Даже больше, — сказал я со вздохом, — чем рудники?.. Я посрамлен, как я посрамлен! Но постараюсь исправиться.

— Как?

— Предложу ему не только рудники, — сказал я пылко, — но и что–нибудь еще в придачу! Полкоролевства, например.

Она округлила глаза.

— Что–о?

— Пол королевства, — повторил я. — У меня их есть в Гандерсгейме. Еще с десяток свободных. В стратегическом запасе. На будущее.

Она обиженно поджала губы.

— Не смейте такое даже и предлагать!

— А–а–а, не уверены…

— Уверена, — возразила она, — вы его только обидите.

— Этого я не хочу, — сказал я поспешно. — Знаю, вы с сэром Мидлем как ножницы, даже если и двигаетесь в разных направлениях, между вами лучше не становиться… Потому я попробую сперва переговорить с вашим батюшкой. Это ваш ребенок? Какой милый… и как на меня похож!

Она фыркнула:

— Это с какой такой стати?

— А духовная близость? — спросил я. — Разве у нас ее не было?

Она отшатнулась:

— С вами? Да у меня скорее с крокодилом она будет. Даже духовная. Вы такое чудовище, что я даже и не знаю!.. Почти привлекательны, если отбросить все человеческое.

— Я вас тоже люблю, — заверил я. — Страстно и почти безумно. Вечером увидимся, раз уж вы здесь, а не в землях своего мужа?

— Вряд ли, — ответила она надменно, — я прибыла ненадолго по делу. А в самом деле, зачем вы прибыли?

Я охнул:

— Разве не сказал? И вы не поверили? Главная и единственная моя цель — забрать вас взад!.. Ну как я мог тогда так сглупить?.. Нет, сейчас любую цену заплачу, но заполучу вас!.. Все, леди Франка, я бегу к вашему батюшке! И ни о чем не буду говорить, кроме как о такой добыче!.. Я добьюсь, я приложу все усилия.

Она фыркнула, надменно задрала носик и удалилась, больше не удостаивая меня ни словом, ни взглядом.

Я обвел взглядом заинтересованно прислушивающихся придворных. Одни сразу сделали вид, что смотрят мимо, другие торопливо склонились в поклоне.

— Всем вольно, — разрешил я.

Со стороны входа в парадный зал раздался мощный рев, словно трубит полный силы лось в весенний гон:

— Его высочество Ричард Завоеватель, князь Скарляндии, маркграф Гандерсгейма, фюрст островов Рейнольдса, гроссграф Армландии…

Я прошел в распахнутые двери, не дожидаясь, когда закончит перечисление, я со своими титулами чувствую себя как стегоцефал, за которым тянется длинный–длинный хвост, погромыхивая по залам и лестницам костяшками позвонков.

В зале яркий свет, все в праздничных одеждах, а под противоположной от входа стеной укрытый красным бархатом помост. Там, на роскошном троне с высокой спинкой, Найтингейл все с той же золотой короной на седых волосах, окладистой бородой до середины груди, важный, но не чересчур, степенный, но без перехлеста, с мудрыми глазами и добрым мягким лицом.

Придворные замерли, в неуверенности глядя на неожиданного гостя, Найтингейл смотрит со снисходительной усмешкой, уже знает меня по некоторым выходкам, что вроде бы нарушают приличия, но на самом деле не нарушают, ибо этикет — еще не приличия.