Гай Юлий Орловский - Ричард Длинные Руки – рейхсфюрст

С утра, быстро позавтракав и не глядя на сгорающую со стыда Франку, что не смеет поднять глаза ни на Мидля, ни на меня, ни на кого из гостей, я вышел из замка, где свистнул Зайчика, а толстого жруна и звать не нужно, прибежал и начал подпрыгивать в нетерпении, ну что за черепахи две такие медленные…

Я выехал шагом, затем, как уже привыкли, пустил вскачь, в галоп, карьер и затем в то безумство, когда ломимся сквозь встречный ветер, медленно разогреваясь, как входящий в атмосферу болид, и сам ощутил, что не только озверел от безделья, но даже играть безумного меджнуна уже неохота, приелось, чего–нибудь бы рыбного… Может быть, сделать вид, что увлекся другой ледей?.. Нет, так оборву крылья бардам, уже все корпят над складыванием слов в строфы, а струны пощипывают, томно закрывая глаза. Кто я такой, чтобы мешать становлению зачатков куртуазной культуры… Меня забудут, а удачную песню — нет.

Видимо, я что–то слишком разогнался, Шателлен уже позади, а я ни одной армии не встретил… Впрочем, мы сами прем не по тем дорогам, что наметили с Найтингейлом, иначе бы подавили массу народа, а когда проскакиваешь в сторонке, то могли и не заметить даже армию, особенно если ту отделила полоса леса, а вдоль дорог часто растут деревья…

Сильно раздосадованный, я хотел уже повернуть Зайчика, но впереди выросли величественные стены Савуази, равных которым нигде не видел, ими можно охватить целое королевство, а высокие и неприступные настолько, что о взятии столицы до сих пор говорят в королевстве с почтительным ужасом, крестятся, когда упоминают мое имя, сплевывают через левое плечо.

— Вперед, Бобик, — сказал я с неохотой, — раз уж промахнулись… мимо станции, то заглянем, погоняем всех, как без этого.

Во дворце моментально все задвигались быстрее, едва я, красиво и гордо подбоченясь, промчался по аллее сада к королевскому дворцу.

Стражи у входной двери не сдвинулись с мест, я бросил повод одному из придворных и велел строго:

— Отвести в конюшню, но не привязывать!.. Бобик, а ты со мной.

Едва вошел в холл, навстречу бросился сэр Ортенберг, на лице тревога и готовность принять все меры, которые я сочту нужным, но я лишь сказал величественно:

— Всем вольно!..

И прошел через залы и переходы в свой кабинет, здесь свежо, поверхность стола блестит, словно только что вытерли мокрой тряпкой, а затем тщательно протерли сухой, убирая следы от пролитого кофе.

Возможно, кто–то из моих старается проникнуть в тайну моих внезапных исчезновений и появлений, ибо зеркало тоже протерто тщательно, все завитушки на раме блестят надраенные.

Я подошел к двери, распахнул и сказал негромко:

— Сэра Вайтхолда ко мне!

Стражи только вздрогнули, а из слуг один тут же сорвался с места и унесся бесшумный, как летучая мышь, что ухитряется летать в полной темноте, не задевая натянутых на разной высоте веревочек с колокольчиками.

Сэр Вайтхолд появился буквально через пять минут, точно не валялся в постели, глаза начитанные, а вид умный, словно в поте лица работает над моими проектами.

Я окинул его внимательным взором: глазки опустил, как и голову, вся фигура выражает полную подчиненность, хотя это один из гордых баронов Армландии, его хорошо укрепленный замок находится на самом рубеже Армландии, где земли граничат с королевством Шателлен.

— Сэр Вайтхолд, — произнес я.

Он вскинул голову и посмотрел на меня такими преданными сияющими глазами, что мне стало неловко за мысли политика, а не рыцаря, кем без сомнения является сэр Вайтхолд.

— Ваше высочество!

— Сэр Вайтхолд, — сказал я, — не буду спрашивать, что вы делали все это продолжительное время, пока я отсутствовал… наверняка ничего полезного.

Он тяжело вздохнул:

— Ваше высочество в своей занятости великими делами изволили забыть, что последний раз вы были здесь вчера… или не вчера? Словом, будто и не исчезали. И чинили всем допрос и разгон, вопрошая, почему бездельничаем! А мы и все маковые зернышки, что вы рассыпали из трех мешков, вперемешку с пшеном и просом, разобрали и разложили обратно по мешкам…

Я спросил с интересом:

— Я так велел?

— Примерно, — ответил он. — Когда велели рассчитать новые пути передвижения товаров в связи с открывшимися границами между Сен–Мари, Армландией, Турнедо и Варт Генцем.

— И Скарляндами, — добавил я.

Он тяжело вздохнул:

— Вот–вот. А еще принять и распределить воинские гарнизоны по крепостям. Мне чуется, перебирать маковые и пшенные зерна было бы легче!