Александр Прозоров - Заклинатель

– Мама, не нужно, – наконец «сломался» Зверев и обнял женщину. – Мама, все хорошо. Все хорошо, я вернулся. Я всегда буду возвращаться. Иначе ведь невозможно, мама. Ты видишь, я здесь. Все хорошо.

Наконец боярыня отступила – и тут уж совсем неожиданно в него вцепилась еще девчонка и тоже принялась слюняво целовать лицо:

– Вернулся, миленький, вернулся! Господи, вернулся мой хороший.

«Жена! – вспомнил Зверев. – Боже мой, я ведь женат! Совсем вылетело из головы».

– А вот и мы пришли братика старшего встретить! – приблизилась, держа укутанного в овчину младенца, холопка. – Ну-ка, посмотри, кто к нам приехал…

Дитятко никуда смотреть не собиралось – оно мирно посапывало, не обращая ни на кого внимания.

– Это кто? – не понял Зверев. – Кто это, матушка? Неужели…

Братик у тебя растет, Андрей, – виновато кашлянул Василий Ярославович. – Рази я тебе не сказывал? Богатырь, Трувором за голос прозвали. А крестили Ильей.

– Здорово! Значит, коли я пропаду, род Лисьиных уже не прервется.

– Я те дам – «пропаду», – наградил боярин князя звонким подзатыльником. – Ну милостью Божией, стол, мыслю, уже накрыт.

Как говорят в таких случаях сказки: и был пир с утра и до полуночи. Разумеется, с перерывом на баню. А после пира Андрей попал в жаркие объятия совсем молодой женщины, которая только что почти потеряла мужа, стала соломенной вдовой – а потом обрела его снова и на радостях напрочь забыла о том, как страшен плотский грех, о том, что думать нужно о Боге, а супруга отдавать дворовым девкам, и о прочей дури, которую ей вдалбливал прежний духовник.

Пришлось привыкать к новой жизни. Жена жила в его светелке. Жена спала в его постели. Жена разбирала и раскладывала его вещи, перемежая их со своими. Жена сидела рядом с ним за столом. Жена постоянно была рядом. По утрам через день она выходила посмотреть на его упражнения с оружием, и даже, когда они с отцом отправились поохотиться – увязалась следом! Полина не сводила с него глаз, при случае всегда норовила дотронуться до него, прижаться, поцеловать. Княгиня вела себя так, что можно было подумать, будто она в него влюбилась – а не исполняла всего лишь условия брачного договора.

Вырвавшись на четвертый день в логово болотного колдуна, Зверев взмолился, не успев поздороваться:

– Лютобор, ты обещал отправить меня домой! Когда, когда ты это сделаешь?

– Тебе следовало вернуться на десять дней раньше, чадо, – улыбнулся старик, перебирая собранные в большущую заплечную корзину травы. От каких-то в дело шли только бутоны, от каких-то – листья или корешки. Одни следовало сушить, другие настаивать. Тонкие пальцы волхва быстро раскидывали добычу в разные кучки. – Я вижу, тебя радует семейная жизнь.

– Ты издеваешься, волхв? Она не отпускает меня ни на минуту. Куда ни сунься – везде Полина. Я в кузне – она со мной, я на озеро – и она тоже. Это просто черт знает что!

– Коли хочешь, сделаем ей отсушку, отворот. Сам сделай, я тебя учил.

– Отсушку? – почесал в затылке Андрей. – Да я уж думал. Но ты знаешь, Лютобор… Выполнять брачный договор с девушкой, которая к тебе ласкается, все же лучше, чем с той, которая тебя ненавидит. Это уже и вовсе ад начнется.

– Верно мыслишь, верно.

– Подскажи лучше, как определить: может, она уже на сносях? Вдруг я договор уже выполнил, ребенок скоро родится, с усадьбой все устаканится, и тогда вообще все пройдет чисто: я исчезну в полном соответствии с родовым проклятием.

– Это хорошо, что ты вспомнил о своем долге, чадо, – похвалил его волхв. – А узнать, носит ли девица плод, несложно. Помнишь, как ты через стены и расстояния проходишь? Так вот, в таком виде бесплотном попробуй в полной темноте на людей посмотреть. Через некое время вокруг них свет замечать начнешь. Разный. У кого красный, у кого зеленый, у кого синий. Так вот, коли в положении женщина – внизу живота у нее белое пятно завсегда имеется. Чем плод старше, тем оно больше. Токмо перед самыми родами цвет появляется.

– Надо попробовать.

– Пробуй, – согласился волхв. – Но токмо как домой вернешься. А пока здесь ты, мне садись помогать. А я тебе травы покажу.

– Сколько еще до полнолуния, – поинтересовался Андрей, придвигая к корзине скамью.

– Ден двадцать у тебя еще есть. Точнее не считал.

– Долго. Но уж за это время я ребенка точно сделаю, Лисьины и Друцкие могут не беспокоиться.

Молодой человек хотел навестить чародея и на следующий день, но за ужином Василий Ярославович предупредил, что у них предстоят более важные дела.