Александр Годов - Двери в черную радугу

— Назови себя, бес, — сказал священник, брызжа слюной. Его лицо раскраснелось.

— К чему вся эта клоунада? — спросил Пятый у Алены. — Я… я ничего не понимаю. Объясни, что происходит. И развяжи меня. Пожалуйста.

— Назови себя, бес!

— Иди к черту. Я хочу, чтобы меня освободили.

Священник улыбнулся, обнажив крупные, как у лошади, желтые зубы. Он вытащил из-за пазухи очки, словно дешевый маг, водрузил их на свой нос-рубильник, раскрыл книгу и принялся читать.

— Живый в помощи Вышняго в крови Бога Небеснаго водворится. Речет Господеви: Заступник мой еси…

Пятый почувствовал, как закипает от злости. Этот жирный хряк в рясе устраивал перед Алёной и Машей шоу: выкрикивал строчки из молитвы и размахивал крестом. Тупой идиот…

Коля бросил взгляд на Алену. Ему как никогда захотелось обнять её, поцеловать, почувствовать запах её волос. Она находилась от него в нескольких шагах, но он не мог даже коснуться жены. Эта мысль сводила с ума.

— Алена, прекрати этот цирк, — как можно спокойнее сказал Пятый. — Неужели мне опять все снится? Почему Кивир не может успокоиться? Почему не перестанет перекидывать меня с одной мнимой реальности в другую?

— Я не Алена! — закричала девушка. Злость и отчаяние, скапливавшиеся много дней, выплеснулись наружу. — Я Ольга! Ольга! Понял! Я больше не могу так жить, у меня нет сил. Очнись, очнись, очнись!

Крик перешел в шепот. Но она всё повторяла и повторяла: очнись.

Видимо, священник не ожидал от девушки подобной выходки, потому что смолк и неотрывно пялился на него, Пятого.

— Папа…

Дочка стояла в углу комнаты и сжимала в руках куклу.

— Не говори с ним, — сказала Алена.

— Почему? — спросил Пятый.

— Потому что вчера ты её чуть не убил, псих долбанный! Ребенок к тебе не подойдет ближе, чем на три метра.

Пятый попробовал вспомнить. На какой-то миг он даже ощутил, как настоящая память ожила у него перед глазами: огромная, помятая бредовыми снами, текучая, влажная в первозданных красках подсознания. Но этот миг прошел также быстро, как и появился.

— Игорь! — закричал священник. — Неси зеркало.

Дверь комнаты распахнулась, и на пороге появился парень-служка, держащий в руках большой странный предмет. Пятый поймал себя на мысли, что юноша очень красив: волевой подбородок, чувственные губы, крепкие руки, длинные пальцы пианиста. На миг Коля ощутил сексуальное влечение к служке священника.

Парень, опустив глаза, взгромоздил странный предмет на кровать и перевернул его. Зеркало! Некая сила заставил Пятого с силой зажмуриться.

Не смотреть! Нельзя…

— Боится, — сказал священник. — Бесы не любят свое отражение.

Пятый в отместку с вызовом глянул на прямоугольник зеркала. Он слабо походил на человека: губы были перепачканы в желтой слизи, по телу расползались паутины зеленых вен. Что-то странное произошло с зрачками. Из них хлынула чернота, растекшаяся по глазным яблокам, и те стали похожи на два темных шара.

— Отпустите меня, — прошептал Пятый.

— Скажи свое имя, бес! — проорал священник.

— Со мной что-то происходит. Я схожу с ума…

— Имя!

— Я Николай! Алена, сделай так, чтобы этот урод отпустил меня.

Алена-Ольга схватила девочку и, рыдая, выбежала из комнаты. Пятый закричал вслед жене, чтобы она осталась, чтобы помогла выбраться ему, но всё было тщетно.

— Стойте, вы должны остаться, — сказал священник.

Однако Алена-Ольга не послушалась и жирдяя.

Воспользовавшись моментом, Пятый дернул левой ногой. Затрещала, разрываясь, веревка. Юноша ахнул, попытался убрать зеркало с кровати, но не успел: Коля ударил в своего ненастоящего двойника. Зеркало взорвалось снопом ослепительных разноцветных искр. Один из осколков впился в ногу Пятому, но мужчина не почувствовал боли. Ему захотелось сжать глотку юноши, вырвать с хрустом кадык, а затем разобраться с жирным священником, посмевшим размахивать гнилым крестом и выхаркивать молитвы…

Чертовы веревки на руках не хотели разрываться.

Толстяк, несмотря на свою комплекцию, ловко подскочил к Пятому и приложил крест к его лбу.

— Божий вечный, — забормотал священник, — избавляющий род от плена дьявола. Освободи твоего раба Александра от всякого действия нечистых духов, повели злым и нечистым духам и демонам…

Гнев нахлынул на Пятого с такой мощью, что голова едва не взорвалась от прилива крови. Во рту разом пересохло, язык царапал нёбо.

— Прекрати, — сказал Коля.

И вдруг он вспомнил слова молитвы жирдяя. «Освободи раба Александра». Можно попробовать обмануть священника…