Алексадр Золотая Грива 2

- Не до этого было, - крикнул в ответ священник, - эти летучие помешали.

- А если бы он не упал на него?

- Бог не допустил!

Александр покачал головой.

Тём временем вопли и стоны затихли, чудовище уже не мечется, а ползает по пещере, каждый раз утыкаясь рогами в стены. Из сожжённой груди вырываются хрипы, лапы обгорели до костей, спина просвечивает чёрными рёбрами. Канава из последних сил пытается встать. Получается только на колени. Дымящаяся рука с трудом поднимается, сустав с треском обламывается, кисть и предплечье падают. Обрубок беспомощно дёргается, рогатая голова клонится к земле. Из глазных впадин вываливается два уголька – сгоревшие глаза. Нижняя челюсть отпадает…

- Идём отсюда, воняет – терпежу нет, - брезгливо говорит священник.

- Пойдём, - устало соглашается Александр.

Оставшаяся нечисть с визгом шарахается от двух страшных людей, без памяти бросается на стены, скребёт когтями, пытаясь забраться повыше. Раздаётся хлопанье крыльев, суматошные крики, шипение. Не обращая внимания на суету, оба идут к выходу.

Берёг встречает речной прохладой, свежим ветром и солнцем. Мягкая трава стелется под ноги так старательно, что подошвы скользят. Александр торопливо сдирает заляпанные кровью доспехи, на песок летит перевязь с мечом, мокрые от пота рубаха и штаны. С разбега прыгает в воду, горстями захватывает чистый песок, ожесточённо трёт всё тело, стремясь побыстрее избавиться от омерзительной грязи и остатков подземных тварей. Отец Анатолий, после короткого раздумья, делает то же самоё. Через несколько минут оба греются на солнышке, рядом сушится мокрая одежда.

- Ну вот, уничтожен очередной слуга сатаны, - удовлетворённо произносит священник.

- А есть ещё?

- Полно. Жизни не хватить всех перебить.

- Почему так много людей идут в услужении нечисти? – удивляется Александр. - За какие такие посулы? Или нравится быть страшилищами?

- Нет, большинство сохраняет ту внешность, которую имеют. Кардинально меняется личина только у тех, что окончательно пропал, остальные… в общем, внимательно смотри в глаза и поймёшь. А посулы …тут всё просто. Дьявол даёт всё и сразу, в зависимости от заслуг, разумеется – золото, положение в обществе, славу и самоё главное – власть. Это высоко ценится людьми, ставящими на первое место удовлетворение телесных потребностей. Таким не объяснишь, что вкус хлеба не меняется от материала, из которого изготовлена посуда, никто не может занимать сразу весь дворец целиком и что даже самого страшного тирана всё равно убьёт тот, кто больше всех клянётся в верности. А самоё главное – всё это ненадолго, на миг. Спроси любого старика, жил ли он? Скажет, нет, я жизни и не видел.

- А если рогатый даст бессмертие?

- В материальном мире бессмертия нет и быть не может. Всё материальное имеет начало и конец и дьявол прекрасно это знает. Именно поэтому он бесплотен, не живёт среди людей, творит злые дела только руками других. Его сущность – ложь. Он всегда врёт, всегда предаёт тех, кто верит в него. А долгая жизнь в человеческом теле … так ли уж она хороша?

- Но другой мы не знаем!

- Нет, люди знают о другой жизни. И ты знаешь. Другое дело, что не верят или не до конца верят, потому что её надо заслужить, а трудиться никто не любит. Особенно над собой.

Ветер приносит далёкий шум, крики. Александр поднял глаза. На другом берегу суетятся люди, бегают туда-сюда, размахивают оружием.

- Куда это они? – удивился он.

- Нам на помощь, - буркнул священник, - как раз вовремя … Как ты думаешь, воевода, какая казнь самая лютая? – неожиданно спросил Анатолий.

- Ну … вопросы у тебя! – изумился Александр. Рука поднялась к затылку, пальцы взъерошили волосы. – Наверно, запечь на медленном огне в медном быке? Или живьём отдать на съедение диким зверям? Сварить в кипящем масле?

- Представь себе, то самоё бессмертие, о котором так всё пекутся.

- Не может быть! – воскликнул Александр. Даже вскочил на ноги, замахал руками. – Ни за что не поверю, что бессмертие самая лютая казнь. Не может такого быть!!!

- Именно так, воевода. Казнь бессмертием настолько жестока, что известен только один случай такого наказания, - улыбаясь, ответил священник, - если хочешь, могу рассказать. Нам всё равно ждать лодку с того берега.

- Рассказывай! – согласился Александр.

«Дорога на Гору длинна, а для измученного, усталого Человека и вовсе кажется нескончаемой. Палящее солнце накалило мостовую, каменные стены домов исходят жаром. Узкая улочка, ведущая к горе, превратилась в бесконечное жерло раскалённой печи. Камни жестоко жгут голые ступни. Тяжёлый деревянный крест давит, не даёт дышать. Каждое неловкое движение головой превращается в пытку - колючие ветви терновника, издевательски обёрнутые вокруг на манер лаврового венка, впиваются до кости. Кровь течет по лицу, смешиваясь с потом, заливает глаза, стекает дальше. Большие, мутные капли падают на плоские камни, мгновенно испаряются, оставляя после себя коричневые пятна.