Вера Камша: Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет

Матильда промолчала — не шуметь в присутствии дичи было у Мекчеи в крови, но как же давно она не охотилась! Из Агариса до приличной охоты скакать дня три, ближе одни хомяки водились, Мупа, бедняжка, так за всю свою жизнь ни единого фазана и не увидела, даже жареного. Какие фазаны, на говядину бы хватило. И на ызаргов, что Анэсти развел...

Из Сагранны прошлое казалось особенно гнусным, и ее высочество, гоня воспоминания, ускорила шаг. Жизни оставалось не так уж много, и алатка не желала марать этот остаток о старье.

— Всё, — очень к месту объявил Шеманталь, — пришли.

Небольшая полянка лепилась к обрывистому склону, уходящему в фиалковую, пронизанную солнцем высь. Среди сухой, не знавшей косы травы гигантскими черепахами торчали валуны, на которые и взгромоздились пресловутые тергачи. Статью они напоминали нухутских сопливых петухов, но были поменьше и обладали на редкость примечательными хвостами, не столько длинными, сколько пышными, как одежки канатных плясуний. Генерал-адуан в подсчетах не ошибся — на токовище собралось восемь петухов. Начинать турнир тергачи не спешили; раздув на манер голубей шеи и распустив хвосты, они предпочитали медленно поворачиваться на своих пьедесталах, издавая уже знакомые бульканье и скрип.

— А куриц-то не видно, — удивилась алатка, — оглохли, что ли?

— Не туда глядите... В зарослях они, с краю которые. Хорошо мы вышли, взяли б влево, спугнули бы. Выше, выше гляньте, вон... У рогульки.

Тергачки походили на фазанок — неприметные, в пестреньких платьицах, они скромно прятались в листве, подавленные красой и важностью собравшихся женихов.

— Сдается мне, — Шеманталь ткнул пальцем влево, — его берёт. Штаны мокрые, а губернатор губернатором!

«Губернатор» старательно кружил, показывая доставшуюся ему роскошь. Из-под верхних, черных с серебристым краем, перьев торчали алые, оранжевые, бирюзовые оборки. Когда тергач поворачивался задом, становился виден пышный белый пух с непристойной круглой дыркой посередине. Исподнее малость слиплось от помета, но это не мешало красавцу вертеться, скрипеть и булькать. Расфуфыренные соперники тоже старались вовсю, на невест они не глядели, друг на друга тоже. На своем веку Матильда повидала немало спесивых балбесов, но те, алча признания, хотя бы косились на зрителей, тергачам же хватало себя и своего хвоста.

— Экие важные, — шепнула женщина, мимоходом прикинув, что из черных перьев можно сделать отличную оторочку, пожалуй, и бирюзовых прибавить не помешает, — аж не верится, что передерутся.

— Это козлы дерутся, — отмахнулся адуан, — а эти так и будут тергать, пока девка в зад не клюнет. Хватит, мол, складай хвост, пора дело делать...

А ведь она тоже Анэсти клюнула, дура эдакая... Ну и ладно, было да сплыло, а вот дайту завести надо. Тергачи — это не дичь, но не одни же они здесь водятся, хотя любопытно, конечно...

Здоровенная темная тень вынырнула из-за горы и камнем ринулась вниз, на танцующего «губернатора». Мелькнули выставленные вперед могучие лапы, суматошно заколотили петушиные крылья... Поднятый хищником ветер закружил разноцветные перья, а кто-то вроде здоровенного, лысого с красным воротником орла неспешно взмывал вверх, к горному солнцу, унося трепыхающуюся добычу. Уцелевшие не заметили потери собрата, ток продолжался. Матильда покосилась на кусты — курицы то ли сбежали, то ли забились в самую чащу, но отсутствие невест осталось столь же незамеченным, сколь и рухнувшая с небес смерть.

— То ли еще бывает. — Адуан вытащил из сумки обтянутую сукном болванку и принялся насаживать на палку, которой отводил с дороги ветки. — Самый смех — это когда барсиха или там рыська котят натаскивает. Те на камень толком залезть не могут, одного тергача втроем волокут, он крыльями колотит, пыль столбом, а балбесы знай себе выплясывают... Ну как, нагляделись или еще полюбуетесь?

— А то я спесивых дураков не видала... Одна разница, что в штанах и родословная от святого Олуха.

— Да и время не раннее. — Шеманталь оценил спускающееся к дальним горам солнце. — Супруг заждался.

— Ну так и шел бы с нами! — буркнула Матильда, понимая, что Бонифаций в самом деле заждался, а она... А она хочет к мужу, вот хочет, и всё!

— Его высокое пресвященство по горам только для дела скачет, — напомнил спутник, — да и занят он. Бакраны, если с утра нагрянули, до вечера не отцепятся. Жак, Дени, пошли, что ли. И с хвостами поаккуратней, перья не поломайте.