Андрей Легостаев - Любовь прекраснее меча

Черноволосый мужчина с гордой осанкой, сразу указывающей на его благородное происхождение и немалый боевой опыт, прошел в комнату, которую указал молчаливый усталый слуга, взял у того факел и кивнул, собираясь закрыть дверь на щеколду.

Не очень подходящая обстановка для знатного французского рыцаря, но, учитывая военное положение и количество людей, собравшихся в замке, вполне устраивала — доводилось довольствоваться и куда более скромным ночлегом.

Мужчина воткнул факел в жирандоль, расстегнул пряжки на куртке — так, в запыленных и грязных после быстрого перехода по болотам одеждах, и пришлось садится за ужин за просторным хозяйским столом. Времени помыться и побыть в одиночестве, чтобы перевести дух и обдумать создавшееся положение, просто не было.

Он подошел к окну и выглянул во двор. Там жгли костры и укладывались на ночлег прямо под открытым небом, благо погода позволяла, солдаты бриттской армии.

Когда-то, тринадцать лет назад, он уже был в этом замке, представившись странствующим пилигримом. Только тогда двор был сонен и пустынен, лишь изредка подходил к колодцу кто-то из челяди.

Мужчина усмехнулся, вспомнив свое первое посещение Рэдвэлла.

Он, Хамрай, чародей, достигших самых вышних высот магии, тогда не выдержал.

Неприятно вспоминать о собственных промахах, даже если учитывать, что в то время он был изведен неудачами в многочисленных магических опытах и бесплодным ожиданием до предела.

Богиня Моонлав, одна из пяти детей Алгола… О, Моонлав… Хочется и проклинать, и благословить ее одновременно. Она спасла Хамрая в тяжелые времена после Великой Потери Памяти, когда он был еще юношей, почти мальчиком, едва умеющим читать и знающим лишь самые азы магии. Она возлюбила его, она направила его к шаху Балсару, которому покровительствовала, вознесла до небес человеческих желаний, подарила долголетие, равное бессмертию… И она же, вернее — из-за нее, Хамрай упал в пропасть человеческого отчаяния, когда невозможно получить желаемого. Алвисид, брат Моонлав, основатель алголианской церкви, наложил на любовников Моонлав шаха Балсара и Хамрая, заклятие, запрещающее им прикасаться к женщине.

Хамрай не мог ручаться, что заклятие наложено лишь на них двоих — Моонлав была весьма любвеобильна, умудрилась даже к Луциферу в постель залезть… Хотя на Повелителя Тьмы вряд ли наложишь заклятие, даже Алвисиду это, наверное, было бы не под силу. Впрочем, кто знает, кто знает… Не зря же Луцифер тоже заинтересован в возрождении расчлененного бога.

Тогда, больше сотни лет назад, Хамрай ненавидел Алвисида. Не из-за заклятия, еще до того — просто потому, что Алвисида ненавидела Моонлав. Что не поделил Алвисид с остальными четырьмя богами, Хамрай не знал.

Что Хамрая не касается — то не касается.