Урсула Ле Гуин - Техану. Последняя книга Земноморья

Они долго сидели молча в темноте.

— Когда у тебя были мужчины, Мосс, разве не приходилось тебе делиться своей силой?

— Ни единой каплей, — самодовольно ответила ведьма.

— Но ты же говорила, что нельзя брать, ничего не давая взамен. Значит, к женщинам это не относится?

— А что тебя смущает, дорогуша?

— Не знаю, — сказала Тенар. — По-моему, мы сами выдумали большую часть различий между женщинами и мужчинами, чтобы в случае надобности все свалить на них. Я не понимаю, почему Магическое Искусство, сила колдуна и сила ведьмы, должны отличаться друг от друга. Если только отличие не кроется в самой природе этих сил. Или искусства.

— Мужчина отдает, дорогуша. А женщина — берет.

Такой ответ не убедил Тенар, но она промолчала.

— Наша сила по сравнению с их — ничтожна, — сказала Мосс. — Но у нее более глубокие корни. Она смахивает на старый куст ежевики. А сила чародеев больше похожа на ель. Она высока и величественна, но ей не устоять в жестокую бурю. А ежевичный куст не вырвет с корнем никакой ураган.

Старуха хихикнула, довольная удачно подобранным сравнением.

— Вот так-то! — воскликнула она. — Поэтому, может, оно и к лучшему, что он ушел прежде, чем люди из деревни начали молоть языками.

— Молоть языками?

— Тебя считают порядочной женщиной, а неподмоченная репутация — это, дорогуша, капитал.

— Капитал, — повторила Тенар безразличным голосом. — Мой капитал. Мое сокровище. Мое достояние. Мое богатство…

От долгого сидения у нее затекли руки и спина, и она встала.

— Совсем как у драконов, что находят пещеры или строят крепости для своих сокровищ и спят на них, оберегая свое богатство. Брать, брать, и никогда ничего не отдавать!

— Ты узнаешь, чего стоит доброе имя, — сказала Мосс сухо, — когда потеряешь его. Свет клином на нем не сошелся. Но его утрату трудно восполнить.

— Будучи ведьмой, ты уже не надеешься стать почтенной женщиной, Мосс?

— Не знаю, — задумчиво ответила Мосс после некоторой паузы. — Узнать бы как. Может, дело в тем, что нельзя получить и то и другое одновременно.

Тенар подошла к ней и взяла ее за руки. Удивленная таким проявлением чувств, Мосс слегка отстранилась, но Тенар привлекла ее к себе и поцеловала в щеку.

Старуха протянула руку и, робко коснувшись волос Тенар, приласкала ее, как это обычно делал Огион. Затем она отстранилась, пробормотала, что ей пора домой, и уже от самой двери спросила:

— Или мне лучше остаться, раз чужеземцы где-то поблизости?

— Иди, — сказала Тенар. — К чужеземцам мне не привыкать.

В эту ночь, уснув, Тенар вновь очутилась в наполненной светом и ветром бездне без конца и края, но теперь свет потускнел и приобрел оранжево-красный, янтарный оттенок, словно пылал сам воздух. Она будто очутилась в своей стихии: парила по ветру, сама становилась ветром, его не знающим преград дуновением. И никакой голос не окликал ее.

Утром она сидела на пороге и расчесывала волосы. Несмотря на белизну кожи Тенар, ее волосы были иссиня-черными, а не светлыми, как у большинства каргадцев. Они до сих пор оставались такими, если не считать редких седых прядей. Тенар вымыла волосы, воспользовавшись водой, что согрела для стирки. Она решила, что раз уж Гед ушел и ее репутации теперь ничего не угрожает, самое время заняться грязным бельем. Тенар расчесывала волосы, просушивая их на солнце. В это теплое ветреное утро искры так и били из-под расчески, срываясь с кончиков развевающихся волос.

Подошла Ферру и встала неподалеку, наблюдая за ней. Когда Тенар обернулась и увидела ее, она даже вздрогнула от неожиданности.

— Что случилось, воробышек?

— Пламя… — сказала девочка со страхом или торжеством в голосе. — По всему небу!

— Это всего лишь искры сыплются с моих волос, — поправила ее Тенар, слегка подавшись назад. Ферру улыбалась, а Тенар никак не могла вспомнить, видела ли она когда-нибудь улыбку на лице малышки. Ферру вытянула перед собой обе руки, здоровую и обожженную и сделала вид, будто пытается поймать что-то, вьющееся вокруг распущенных, развевающихся на ветру волос Тенар.

— Искорки. Так и летят, — повторила она и засмеялась.

В эту секунду Тенар впервые задала себе вопрос: какой Ферру видит ее? Каким ей видится мир… и вдруг поняла, что не знает ответа. Да и откуда ей знать, что видит тот, у кого выжжен один глаз. Ей вспомнились слова Огиона: «Э ту де во чк у б уд ут бо ят ьс я» , но она не испытывала страха перед ребенком. Тенар вновь принялась расчесывать волосы, так что искры забили фонтаном, и опять она услышала тихий, с хрипотцой, смех.