Оливер Боуден: Братство

– Пф! Старик! Твой век окончен. Теперь моё время. И я больше не собираюсь ждать. Ваши устаревшие системы, правила, иерархии – всё должно уйти с вами!

Оба бойца были утомлены. Они стояли друг напротив друга, тяжело дыша.

– Твои идеи принесут миру лишь тиранию и нищету, – ответил Эцио.

– Я знаю, что будет лучше для итальянцев. Я, а не кучка стариков, которые давным-давно растратили свои силы в попытке добраться до власти.

– Твои ошибки хуже их.

– Я не совершаю ошибок. Я Просвещенный!

– Просветление наступает через множество лет размышлений, а не из слепой убежденности.

– Эцио Аудиторе, твоё время пришло!

Чезаре подхватил меч и нанес Эцио неожиданный трусливый удар, но Эцио оказался достаточно быстр, чтобы парировать его, отбить и, заставив Чезаре потерять равновесие, выкрутить запястье противника так, чтобы тот выронил меч. Оружие со звоном упало на каменные плиты.

Они стояли на краю зубчатой стены. Далеко внизу праздновали победу наваррские войска. Грабежей не было, потому что наваррцы вернули собственный город.

Чезаре потянулся за кинжалом, но Эцио полоснул по руке противника клинком, предотвращая попытку. Чезаре попятился.

– Трон мой! – Сказал он почти жалостливо.

– Желание ещё не дает тебя права на него.

– Да что ты знаешь? Неужели тебе никогда не хотелось чего-то большего?

– Истинный лидер позволяет людям, которыми он правит действовать от его имени.

– Я приведу человечество в новый мир!

Эцио видел, что Чезаре стоит в дюймах от края.

– Пусть твое имя будет забыто, – сказал ассасин, поднимая меч. – Покойся с миром.

– Тебе меня не убить! Никто не сможет убить меня!

– Тогда я оставляю тебя в руках Судьбы, – отозвался Эцио.

Отбросив меч, Эцио схватил Чезаре и сбросил его вниз, с высоты в сто футов, на булыжную мостовую.

Снова была Середина лета – сорок восьмой день рождения Эцио. Он, Макиавелли и Леонардо встретились в недавно отремонтированной штаб-квартире на Тиберинском острове, гордо выставленной на всеобщее обозрение.

– Очень скромный праздник по случаю дня рождения, – заметил Леонардо. – Если бы ты дал мне кое-что сделать, я бы подготовил…

– Прибереги это зрелище на моё пятидесятилетие, – улыбнулся Эцио. – Я собрал вас по другой причине.

– Какой же? – Спросил полный любопытства Леонардо.

Выздоровевший Макиавелли, потирая плечо, сказал:

– Лео, мы хотели пригласить тебя.

– О чём вы?

– Мы хотим, чтобы ты присоединился к нам, – торжественно объявил Эцио. – Стал членом Братства ассасинов.

Леонардо неуверенно улыбнулся.

– Значит… мои бомбы сработали! – Он немного помолчал и добавил: – Господа, благодарю вас. Вы знаете, что я уважаю ваши цели и буду разделять их, пока жив, и что я никому не раскрою тайн ассасинов, – он снова помолчал. – Но я избрал иной путь, путь одиночества. Так что прошу меня простить.

– Твоя поддержка не менее важна, чем твое вступление в Братство. Нам никак тебя не уговорить, дружище?

– Нет, Эцио. Я уезжаю.

– Уезжаешь? Куда?

– Сперва вернусь в Милан, а оттуда – в Амбуа.

– Во Францию?

– Люди говорят, это благородная страна. Там я проведу остаток дней.

Эцио развел руками.

– Тогда нам придется отпустить тебя, дружище. – Он помолчал. – Значит, мы расстаемся.

– То есть? – Удивился Леонардо.

– Я возвращаюсь во Флоренцию, – ответил Макиавелли. – Моя работа далека от завершения. – Он подмигнул Эцио. – Я всё ещё хочу написать книгу.

– И как ты её назовешь?

Макиавелли спокойно посмотрел на Эцио.

– «Государь», – ответил он.

– Попроси Клаудию вернуться ко мне.

– Хорошо. Она скучает по Риму. Ты знаешь, она будет поддерживать тебя всегда, пока ты являешься главой Братства.

Макиавелли посмотрел на клепсидру.

– Пора.

Все трое встали и крепко обнялись.

– Прощай.

– Прощай.

– Прощай.