Оливер Боуден - Тайный крестовый поход

Длинноволосый кинулся вперед, ударив ятаганом. Сталь, казалось, зазвенела в воздухе. Альтаир перехватил ятаган клинком, оттолкнув саблю рукой, и чувствуя, как заныли мышцы. Если воры и дальше будут придерживаться тактики коротких атак, то неизвестно, сколько он продержится. Он был стариком. А старики должны ухаживать за садами и размышлять после обеда в кабинетах, читать и вспоминать тех, кого они любили и не смогли уберечь. Они не должны сражаться. Тем более тогда, когда молодых противников в два раза больше.

Альтаир ударил клинком Байхаса, надеясь отпугнуть и остановить его маневр, и это сработало. Но Байхас был уже слишком близко и успел нанести Альтаиру ответный удар, оставив у того на груди глубокую кровоточащую рану. Первая кровь была пролита. Альтаир снова бросился в атаку, клинки столкнулись, противники обменялись ударами, но прежде чем Альтаир успел среагировать, на него напал длинноволосый. Удар ятагана пришелся Альтаиру по ноге.

Из рваной глубокой раны хлынула кровь, и Альтаир оступился. Хромая, он постарался обезопасить себя с флангов, чтобы защищаться только от атак спереди, и отступил к колодцу. Теперь за его спиной висел купец, а сбоку была каменная ограда.

– Я желаю тебе силы, – услышал он тихий голос купца, – и помни, что бы ни случилось, с тобой пребудут мои благодарность и любовь, и в этой жизни и в следующей.

Альтаир кивнул, не оборачиваясь, и посмотрел на двух бандитов. Кровь Альтаира вселила в них уверенность, и они с большим воодушевлением принялись наносить колющие и режущие удары. Альтаир отбил три удара, получив новые раны. Он истекал кровью, выдохся и сильно хромал. Страх перестал быть его оружием, он потерял это преимущество. Всё, что оставалось у него теперь – полузабытые навыки и инстинкты, и он вспомнил самые сложные и лучшие из своих битв: как он победил людей Талала, убил Молоха, сражался с рыцарями-тамплиерами на кладбище Иерусалима. Воин, сражавшийся в тех битвах, справился бы с этими двумя сопляками в считанные секунды.

Но этот воин остался в прошлом. Он постарел. Горе и одиночество ослабили его. Двадцать лет он провел, скорбя о Марии, и постоянно думая о Яблоке. Его боевые навыки, некогда потрясающие, были забыты, и, казалось, навсегда.

Альтаир почувствовал, что обувь промокла от крови. Руки тоже были покрыты ею. Он лихорадочно размахивал клинком, не столько ради защиты, сколько в попытке заставить противников отступить. Альтаир подумал о своем мешке, который спрятал в смоковнице, и где лежало Яблоко. Если он воспользуется артефактом, он, несомненно, одержит победу. Но Яблоко было слишком далеко, и к тому же он поклялся никогда больше его не использовать. Именно поэтому он спрятал его на дереве – чтобы избежать искушения. Но правда была в том, что если бы он смог в данный момент добраться до Яблока, он бы скорее применил бы его силу, чем позволил этим ублюдкам обречь себя и сдавшегося купца на долгую и мучительную смерть.

Да, он воспользуется Яблоком, потому что проиграл. Он даст противникам возможность оттеснить себя к дереву. Краем глаза Альтаир заметил длинноволосого и вскрикнул от напряжения, отталкивая его ятаган своим клинком. Длинноволосый в ответ парировал – один удар, второй, третий, – пытаясь найти брешь в обороне Альтаира. Он нанес асассину еще одну глубокую рану, в бок, из которой сразу потекла кровь. Альтаир пошатнулся, задохнувшись от боли. Но он решил, что лучше умереть так, чем покорно сдаться. Лучше погибнуть в бою.

Длинноволосый снова шагнул вперед и ударил ятаганом. На этот раз он ранил Альтаира в здоровую ногу. Асассин упал на колени, руки его безвольно повисли, клинок уперся в песок.

Длинноволосый шагнул вперед, но Байхас остановил его.

– Оставь его мне, – приказал он.

Альтаир смутно подумал, что, когда-то давно, тысячи жизней назад, другой его противник сказал то же самое, но в тот раз Альтаир заставил его заплатить за высокомерие. В этот же подобного не случится. Байхас приближался к сидящему на коленях в пыли Альтаиру, побежденному, покачивающемуся от слабости, опустившему голову. Альтаир пытался приказать себе встать, но ноги отказывались слушаться. Он пытался поднять руку с клинком, но не смог. Он видел приближающийся кинжал и смог поднять голову, чтобы посмотреть на оскалившегося в улыбке Байхаса. Его золотая серьга в ухе ярко сверкала в лучах восходящего солнца…

И тут купец извернулся и, размахнувшись, обхватил Байхаса со спины в тот самый момент, когда тот был готов ударить беззащитного противника. Издав громкий крик, Альтаир, из последних сил, взявшихся неведомо откуда, ударил снизу вверх. Его клинок распорол Байхасу живот и грудь, дойдя практически до горла. Тем временем Мухлис подхватил выроненный Байхасом кинжал и, подтянувшись, сумел перерезать державшую его веревку. Он упал, больно стукнувшись о землю возле колодца, но тут же вскочил и встал рядом со своим спасителем.