Оливер Боуден - Откровения

Но для здешнего губернатора это не имело никакого значения. Доменико Гарофоли был похож на карандаш – такой же длинный, тонкий и серый. Черные одежды из дамаста с изящными узорами висели на нем, словно тряпье на пугале. Тяжелые золотые кольца, инкрустированные рубинами и жемчугом, свободно болтались на костлявых пальцах. Губы его были столь тонкими, что когда он молчал, их вовсе не было видно на лице.

И, конечно, он был неизменно вежлив, хотя действия Эцио накалили отношения между османами и венецианцами в регионе. Но при этом губернатор ничего не собирался предпринимать. Ситуация на восточном материке – вдали от прибрежных городков, намертво вцепившихся в Средиземноморье, словно пальцы висящего над обрывом – была чересчур опасна. Влияние турков в Сирии было велико, и венецианцы опасались, что амбиции османов распространятся и дальше на запад. Любая миссия, не одобренная официально обеими сторонами, могла спровоцировать международный конфликт с самыми тяжелыми последствиями. По крайней мере, это оправдывало Гарофоли.

Именно поэтому Эцио решил найти себе союзников среди соотечественников, живших на Крите.

Он сидел и вежливо слушал, как губернатор сухо бубнит в полголоса, а потом решил взять дело в свои руки.

Тем же вечером он отправился на первую разведку в доки, где было пришвартовано множество судов. Доу из Аравии и Северной Африки бились бортами о венецианские «Роккафорте», [Тип грузового парусника.] галеры и каравеллы. Голландский флейт [Небольшое трёхмачтовое торговое судно 17 века. Временной разрыв оставим на совести автора.] производил сильное впечатление; на борту корабля работали люди – грузили огромные рулоны шелка под бдительным присмотром вооруженной охраны. Когда Эцио разглядел их груз, то понял, что флейт отправляется к себе на родину, в то время как самому ассасину нужно было на восток.

Эцио двинулся дальше, держась в тени – темный, едва заметный силуэт, гибкий и ловкий, как кошка.

На разведку ушло ещё несколько дней и ночей. Эцио всегда брал с собой всё необходимое, на случай если ему повезет и удастся сразу отплыть. Но каждая вылазка оканчивалась одинаково. Люди узнавали Эцио, ему даже пришлось пойти на хитрость, чтобы скрыть свою личность. Но даже в этом случае ассасину не удавалось найти капитана, который бы согласился отвезти его до пункта назначения. А если такие и находились, то они, по непонятным причинам, отказывались взять Эцио на борт, независимо от того, какие взятки он предлагал. Ассасин уже хотел снова пойти к Бекиру, но, в конце концов, передумал. Бекир и так уже слишком много знал о его планах.

Пятую ночь он снова встретил в доках. На этот раз в порту было меньше кораблей. Где-то в стороне ходил ночной патруль, который нечасто появлялся в доках. Фонари караульных покачивались на длинных шестах, мечи и дубинки солдаты держали наготове, но никто не собирался на них нападать. Эцио прошел в дальний конец порта, где были привязаны небольшие судна. Расстояние до материка было не очень большим. Возможно, если ему удастся… одолжить… одну из этих лодок, он сможет сам проплыть около семидесяти пяти лиг.

Он осторожно ступил на деревянный причал, на темных досках блестела морская вода, а рядом были пришвартованы пять однопарусных доу. Рыбацкие лодки, если судить по крепкому запаху, идущему от них. Насколько Эцио мог разглядеть в темноте, на двух из них всё ещё был груз.

И тут волосы у него на голове зашевелились.

Слишком поздно. Эцио не успел повернуться, когда его сшибли с ног. Ассасин почувствовал, что противник крупнее его. Намного крупнее. Он в одиночку прижал Эцио к земле собственным весом. Борьба с ним напоминала борьбу с тяжелым одеялом. Эцио освободил правую руку и собирался уже выхватить скрытый клинок, но на запястье железной хваткой сомкнулись чужие пальцы. Краем глаза Эцио заметил на державшей его руке железный браслет с болтающимися на нем звеньями порванной цепи.

Собрав силы, Эцио неожиданно яростно развернулся влево, нанося противнику удар локтем. Ему повезло. Тот охнул от боли и разжал руки. Этого оказалось достаточно. Завершая удар, Эцио плечом спихнул с себя чужое тело, потом молниеносно вскочил на одно колено, левой рукой сжимая горло противника, а правой готовясь нанести смертельный удар.

Но торжество было недолгим. Противник дернул правой рукой, и обрывки железной цепи больно ударили Эцио по запястью, несмотря на то, что оно было защищено наручем со скрытым клинком. А потом рука ассасина вновь оказалась зажата в тиски чужой хватки, и Эцио медленно, но неуклонно пришлось разжать собственные пальцы на горле противника.