Ольга Макарова - Осколки чего-то красивого

Юный ведьмак нашел себя в этом мире и через несколько лет, строя дом для себя и своей невесты, улыбнулся той жестокой любви, что чуть его не погубила, и назвал Мильде сестрой.

(11 сентября 2003 г)

— Приведите мне двоих, кому нечего терять. Кто отчаялся быть счастливым, кому ничего не жаль. Пусть это будут юноша и девушка. Поэт и поэтесса…

…Что делают ангелы в Раю? Обычно ничего. Только если их о чем-нибудь просят. А обычно — ничего. Просто радуются…

…В тот день они облетели мир и нашли двух творцов-поэтов… Именно тех, которые нужны…

— Вы мечтали о миге, когда суета мира провалится в пропасть. Вы мечтали о сне, где ничто не может быть невозможно…

Вы войдете в эту пещеру, вдохнете аромат Вечности и уснете на миллион лет…

Они не стали спрашивать спокойный детский голос о том, что же будет после этого миллиона лет, когда настанет время проснуться.

Двое просто склонили головы, чтобы не задеть каменную арку, и вошли под тяжелые своды пещеры, где царил теплый беззвучный мрак…

— Когда умрут все боги… — сказал Светлый Ребенок, но оборвал фразу на середине и долго глядел вслед ушедшим людям…

Сон был длинным. Счастливый сон, точно россыпь цветных осколков, каждый из которых отражает собственный мир…

Они успели забыть, что спят…

Но однажды темноту прорезал солнечный луч, пришедший откуда-то свысока, где осыпались старые камни и впустили рассвет…

Темнота показалась зябкой.

Взявшись за руки, люди поднялись по каменным ступеням наверх, к теплому утреннему свету…

…На небе висело тяжелое, красное солнце, сначала показавшееся чужим… Миллион лет не прошел для него даром…

А лик планеты покрывали удивительные исполинские леса, расцвечивая яркой зеленью изменившие форму континенты, которые давно уже не светились по ночам…

Людей здесь нет, — поняли двое. Только куда они делись, куда ушли? Почему время затерло последние следы?

…Описав по небу широкий круг, на поляну приземлился дракон с изумрудной чешуей и сапфирово-синими глазами.

Потом еще один и еще. А по краям поляны собирались иные, совсем невероятные существа, которые не могли летать…

Какая-то небывалая радость задрожала вокруг, будто заплясал над костром горячий воздух. И — единым вздохом, будто это вздохнула вся планета, как огромное живое существо, зазвучала мысль:

"Мы вас ждали!!! Мы вам рады!!!

Адам!

Ева!

Добро пожаловать домой!"

(12 сентября 2003 г)

Что делают, когда иссякает самоцветная жила? Мм? Правильно: копают еще немного, потом бросают и ищут новую.

Мой дневник, как таковой, иссякает тоже. Это я понял с 400й записи. Понял, что появились вещи, о которых я не могу написать даже закрытую запись…

…Замирье никуда не денется, оно будет со мной всегда, если не прогневаются боги и не отберут свой дар. Но желание, умение и возможность записывать реальные события здорово выдохлись за эти девять месяцев, что я пишу "Осколки". Поэтому сегодня я объявляю: "Осколков" больше нет. Дальше будет только "Книга Замирских Легенд". И если однажды я найду еще одну самоцветную жилу, а начну новый дневник. С событиями и легендами, связанными неразрывно.

А пока мне нужен отдых, наверное. Время подумать над своим поведением, так сказать; время что-то изменить и сделать что-то хорошее. Стать снова свежим и независимым, как в начале этого года. Стать новым. Стать лучше. Так что я пошел…

Но легенды не денутся никуда…

Я знаю, как умирают online-дневники. Они постепенно перемещаются в концы списков, а имена постоянных читателей опадают, как осенние листья. Кому нужна могила чьих-то мыслей? Кто будет возвращаться к чьему-то забытому и похороненному прошлому, чтобы читать старые, отцветшие записи, брошенные своим хозяином? А он? Куда он исчез? Заболел, умер или просто заскучал? Мертвый дневник молчит, ничего у него не узнаешь…

Я такого для своего дневника не хочу. Может, если бы не Нокки, я бы бросил его без объяснений, но сейчас уже не смогу этого сделать… Я буду писать сюда легенды своего Замирья. Я буду отвечать на комментарии. Я буду, я никуда не денусь. И, может, настанет день для новых самоцветов.

P.S. Я однажды сказал, что в моем столе лежит письмо Творцу и ждет своего часа… Я писал его так, как пишу все легенды, — сам удивляясь себе. Честно говоря, когда я его начал, у меня глаза полезли на лоб — такого я не ожидал: я писал девушке, хотя сначала совсем по-другому представлял и письмо, и Творца… Я думал, это парень… да, почему-то так и думал. И письмо сел писать с этой мыслью.