Н. Джеймисин - Сто тысяч Королевств

Сессия завершилась со звонком распорядителя, прикрывшего на сегодня обсуждения. Я постаралась не выдать себя вздохом облегчения (четыре часа немого сидения были, по мне, перебором). Я уже начинала беспокойно ёрзать: мне срочно требовалось нанести пару визитов (в столовую и дамскую комнату). Тем не менее, пришлось последовать примеру Декарты и Скаймины — и встать лишь тогда, когда они сами соизволили подняться. Короче говоря, неспешный шаг, вежливое раскланивание по сторонам (и целая когорта прислужников, вьющаяся вокруг в подобии экскорта).

— Дядюшка, — сказала Скаймина, пока мы шли в направлении знакомой комнаты с мозаикой на полу, — возможно, кузина Йин предпочтёт осмотреться в Салоне? Прежде ей не приходилось сталкиваться ни с чем подобным.

Как же, уже бегу. После такого-то покровительственного тона?

— Нет, спасибо, — отказалась я, едва выдавливая улыбку. — Но я не отказалась бы поближе познакомиться со здешней дамской комнатой?

— Ох… прямо сюда, леди Йин, — тут же всполошился кто-то из служащих, шагнув в сторону и жестом предложив проследовать вперёд.

Я задержалась, замолкнув, — Декарта всё так же спокойно шёл впереди, будто наши с кузиной переговоры его ни в малейшей степени ни касались. Ну, что ж, пускай и так. Я отвесила поклон остановившейся вместе со мной Скаймине:

— Нет нужды меня дожидаться.

— Как пожелаешь, — пожала она плечами и, грациозно развернувшись, поторопилась нагнать деда.

Слуга провёл меня вниз, в город, длинным — и долгим — коридором (а может, мне лишь показалось, что долгим, — мочевой пузырь настойчиво требовал опорожниться). Наконец мы добрались до конца — двери с надписью на сенмитском «Приватно», читай, «для самых больших шишек во всём Салоне». Последнее, на что меня хватило, хлопнуть дверью (желательно — не с недостойной Арамери скоростью), вваливаясь в комнату (и кабинку).

Утряся с делами, я занялась адски сложным процессом. А проще, мучилась, пытаясь утянуть в прежнем виде свои новые амнийские одеяния. Меня потревожил звук открывающейся внешней двери. Скаймина , подумала я мрачно, безжалостно давя в зародыше прихлынувшее раздражение и лёгкую тень тревоги.

Каково же было удивление, когда, выйдя из кабинки, я обнаружила рядом с рукомойником Рас Анчи. Очевидно, поджидающую меня.

На мгновение мне пришло в голову разыграть смущение, но я отбросила эту идею. Глубокий поклон и простое приветствие на нирва — северном диалекте, коим пользовались задолго до появления Арамери (и насаждённого ими сенмитского наречия):

— Доброго дня вам, тётушка .

Она улыбнулась, выказав почти беззубый рот. Но голос её не ослабел ни на йоту.

— И вам того же, — сказала она тем же наречием, — пусть я и не ваша тётушка. Вы — Арамери, я же — ничто.

Я вздрогнула прежде, чем успела взять себя в руки. Кому только осмелиться высказать такое? Сказать Арамери? Знать не хочу. Дабы сгладить неловкость, я прошла мимо к умывальнику, открывая воду.

Её наблюдающий взгляд отразился в зеркале.

— У вас не материнские глаза.

Я нахмурилась. О чём это она?

— Мне уже говорили.

— Нам было запрещено общаться с ней или вашими людьми, — тихо сказала она. — Мне и Уохай, и её предшественнице. Предостережение пришло из Консорциума, от Распорядителя, но истинный благожелатель?… — Она улыбнулась. — Кто знает? Я просто подумала, что вы хотели бы это знать.

Такое чувство, что разговор плавно перетёк в другое русло. Вымыв руки, я взяла полотенце и обернулась к ней.

— У вас есть, что сказать, почтенная родственница?

Рас уклончиво пожала плечами и, развернувшись, направилась к двери. В повороте ожерелье её сверкнуло в солнечных бликах. Что-то вроде непарной подвески: наподобие крошечного золотого ореха или вишнёвой косточки. Прежде она ускользала от взгляда, наполовину скрытая на цепочке, спускающейся к груди. Одно из звеньев, зацепившись за одежду, и утянуло вверх, за собой, кулон. Так, что я смогла его разглядеть. И мой пристальный взгляд больше притягивала эта вещица, чем её носительница.

— Мне нечего сказать вам кроме того, что вы и так знаете, — чётко проговорила она, собираясь выйти. — Если ты — Арамери, разумеется.

Я нахмуридась.

— А если нет?

Посол остановилась у самой двери и, развернувшись, одарила меня взглядом. Очень проницательным взглядом. Бездумным жестом я резко выпрямилась. Не изменит ли она мнение? Отчего-то её присутствие обязывало меня выглядеть… соответствующе.