Катерина Крутоус - Книга I. Древнее Пророчество.

Понемногу едва различимые звуки начинают складываться поначалу в не до конца понятные слоги, а постепенно и в знакомые сочетания - слова. Но разве может это испортить всю прелесть блаженства, которое можно испытать только в таком месте… Я вновь улыбаюсь. Это прекрасно… “Пророчество…” Что? Послышалось? “Пророчество…” По моему лбу пробегает тень. Я это чувствую. А слова начинают звучать все отчетливей… “Древнее Пророчество…” Свет резко меркнет. Весь мир будто исчезает. Серые облака мгновенно затягивают доселе безоблачное небо… А слова все звучат и звучат, вгрызаются в мозг, терзают разгоряченное сознание, затуманивают взор, лишают восприятия… “Великое Древнее Пророчество…Саша…ты должна…ты избранная…ты должна…”

Я помню, помню, как сейчас, как очнулась в холодном поту от ощущения, словно меня кто-то душит. Я машинально схватилась за шею, как бы пытаясь расцепить чьи-то сомкнувшиеся на ней пальцы. Я задыхалась. И у меня было такое чувство, словно все это происходило со мной взаправду. Тяжелое дыхание заглушало мысли, ощущений не было вовсе… Но это, чтобы это ни было, продолжалось лишь доли секунды, которые, однако, мне показались вечностью. Таких реальных ощущений во сне я еще никогда не испытывала.

Прошло несколько мгновений, и постепенно начали возвращаться сначала чувство осязания, а потом и возможность видеть, слышать, чувствовать… Я вдруг почувствовала такой леденящий душу холод, как будто струя морозного ветра ударила в лицо. Я еще не успела даже открыть глаза, как тотчас увидела … Нет, скорее даже ощутила, как чья-то тень промелькнула передо мной и исчезла в проеме окна… Или же мне это показалось?… Мысли путались, противоречивые чувства разрывали разум… Но так продолжалось недолго. Я отчетливо помню лишь то, что такое со мной происходило впервые.

Реальность ворвалась в сознание так же стремительно, как и покинула его, и вся боль и горечь утраты новым неподъемным грузом свалилась на мои плечи, боль с новой силой ворвалась в сердце и терзания, которые лишь на мгновения оставили меня в покое, с новой силой начали вгонять в депрессивное состояние. Слезы текли по щекам…А я все никак не могла ничего понять. Что это было? Плохой сон, видение? Вопросы кружились в голове чередой, попеременно сменяя друг друга, но, странно было другое, я вдруг почувствовала, что не нуждаюсь в ответах. Так, как будто я их и так уже знала, просто не могла сформулировать, как будто это было частью меня самой, и я всегда их знала. Да, определенно! Надо их лишь облачить в знакомые слова и фразы, потом озвучить, и все сразу встанет на свои места. Я попыталась, и …

Ничего. Ничего не получилось. Мне начало казаться, что я схожу с ума. Нет, так дальше не могло продолжаться. Еще минута и мозг взорвется.

“Подумаю об этом позже”, - любимая фраза сама завертелась на языке и я с жадностью ухватилась за эту спасительную соломинку. Я встала с постели, с удивлением заметила открытое окно (перед тем, как лечь я его не открывала, уж я-то это точно помнила… но точно ли?) закрыла створки и приняла решение ничему не удивляться. Наверное ветер разбушевался, все-таки океан не так далеко… И неважно, что ни единый листик на деревьях не шелохнулся, и следов сметенного песка на дорогах нет… И правда, разве это может быть важно сейчас? Сейчас, когда боль и чувство одиночества начинают захлестывать изнутри, горький комок отчаяния давит в горле…”

*

- Ох, Саша, мне, право же, так жаль. Я, к счастью, не сталкивалась с таким горем, какое постигло тебя, и мне, наверное, не понять всей глубины твоих страданий, но все же, я искренне разделяю твою горечь утраты и соболезную твоей потере, - Соня участливо смотрела на собеседницу. И тот, кто знал, кем на самом деле была эта девушка, не усомнился бы не в едином ее слове. Знала и Саша. А потому задумчиво подняла на свою новую соратницу затуманенный взор.

- Спасибо, Соня, я знаю, что ты говоришь это от всей души. Но сейчас уже прошло время, и шрамы успели немного затянуться. Хотя о том, чтобы от них не осталось напоминания, вряд ли можно мечтать. Не говоря уже о том, что мне бы надо уже немного попривыкнуть к тем страшным, полным огромных страданий, событий, которые попросту меня преследуют и не дают передыху.

Сейчас уже все иначе. Сейчас мы сидим здесь у этого гостеприимного костра и безмятежно беседуем. Сейчас мы даже можем позволить себе на некоторое время забыть о том, что случилось, мы даже можем на время отодвинуть разговор о том, что нам предстоит сделать уже завтра. Всем этим можем на несколько часов пренебречь. Сейчас. А тогда…