Эрик Ластбадер: Кольцо Пяти Драконов

Джийан остановилась, устремив взгляд на покрытые льдом вершины Дьенн Марра. Бартта остановилась рядом. Судьба наградила Джийан высоким ростом, красотой и стройной фигурой. Хуже того, по мнению Бартты, сестра обладала Даром и могла обучаться колдовству Осору. А что есть у Бартты, кроме яростного желания возглавить рамахан?

— Подумать только, — прошептала Джийан, — никто не знает, что находится за этими горами...

— Вот это по-твоему, — кисло отозвалась Бартта. — Размышлять о вопросах, на которые никто не может ответить! Из-за того, что ты все время отвлекаешься на глупости, я на следующий год стану жрицей-шимой, а ты, несомненно, останешься послушницей-лейной.

— Я, как и ты, служанка Миины, — тихо ответила Джийан. — Каждая из нас служит Великой Богине по-своему.

Бартта фыркнула.

— Ну так я скажу тебе кое-что. У меня могут быть неприятности из-за нашего родства. В монастыре все говорят о твоих... извращенных взглядах.

— Извращенных, сестра? — В синих, как цветы-свистики, глазах Джийан отразился упрек.

Бартта решительно кивнула, обрадовавшись, что нашла больное место сестры.

— Наш мир прост. Мы хорошие, в'орнны плохие. Как ты можешь искажать такую очевидную, черно-белую истину?

— Ты неправильно меня поняла, — сказала Джийан. — Я не подвергаю сомнению зло деяний в'орннов. Я просто сомневаюсь в так называемой истине Добра и Зла. В жизни нет ничего черно-белого. А в'орнны... мы совсем не знаем их. Я чувствую здесь тайну, которую мы пока не в силах постичь.

— О да. Ты чувствуешь. Наверное, в тебе говорит проклятый Дар.

Джийан отвернулась, скользя взглядом по заснеженным пикам и вспоминая ужасное видение, открывшееся ей три года назад. Это совпало с началом половой зрелости. Стоял прекрасный летний день. Она сажала травы во дворе монастыря... а через мгновение мир вокруг исчез. Сначала девочка подумала, что ослепла. Ее окружала тьма — не темнота ночи или даже пещеры, а абсолютная чернота. До слуха доносились голоса, похожие на шелест птичьих крыльев, но слов было не разобрать. Было страшно, однако, когда видение обрело форму, стало еще хуже. С поразительной четкостью Джийан смотрела на себя словно бы сверху. В странном траурно-белом одеянии она стояла на вилочке, грудной кости нария, перед ней лежали двузубые вилы. На конце правого зубца стояла рамахана в шафрановом одеянии Деа Критан. На конце левого зубца был свирепый в'орнн в боевом снаряжении. Джийан смотрела, как белая фигурка идет к основанию вил, и знала, что должна сделать выбор, что видит развилку на своей жизненной тропе. В'орнн поднял руки, в них сияла звезда; это Дар Сала-ат, предсказанный избавитель ее народа. В видении она пошла налево — к Дар Сала-ату, к в'орнну... Что это значило? Страшная сила и загадочный смысл картины не забывались. Она не посмела рассказать об этом никому, даже Бартте. С тех пор видение не давало ей покоя и, конечно, было истоком необычных, противоречивых чувств к чужакам, которых полагалось ненавидеть.

— В'орнны поработили нас, ослабили, искалечили, — говорила тем временем Бартта. — На своих спортивных играх они убивают нас просто для забавы. Да, Сопротивление существует и продолжает бороться, но оно не может противостоять в'орннам. Чужаки изгнали нас из наших городов, вынудили искать убежища в холмах и горах, мы стали чужими на родной земле. Они перебили тысячи рамахан. Наш монастырь — единственный, оставшийся нетронутым. Ты знаешь это не хуже меня.

Джийан отвернулась от пиков Дьенн Марра, от невнятных образов видения. Густые медно-красные волосы развевались на ветру. Она ласково положила руку на плечо сестры.

— Я слышу в твоем голосе боль и страх. Восемьдесят пять долгих, ужасных лет мы молились Миине, не слыша ответа.

Бартта стряхнула руку.

— Я не чувствую ни боли, ни страха.

— Но они есть, — сказала Джийан еще тише. — Глубокий, постоянный страх, что в гневе Своем Миина навеки оставила нас в руках в'орннов. Ты сама говорила мне об этом.

— Мгновение слабости, болезни, растерянности, — резко ответила Бартта. — Удивительно, что ты запомнила.

— Как же не помнить, сестра? Я люблю тебя.

— Если бы, — вздрогнув, прошептала Бартта. Джийан обняла ее.

— Ты правда сомневаешься?

Бартта позволила себе на миг прижаться лбом к плечу сестры.

— Я не понимаю этого, — вздохнула она. — Даже конары, старейшие из нас, не могут объяснить странное молчание Миины.

Джийан взяла в руки лицо Бартты, посмотрела ей в глаза.