Эрик Ластбадер - Кольцо Пяти Драконов

— Элевсин Ашера! — прогремел Гутттин. — У бывшего регента было имя. Прославленное имя. Вы унижаете его и всех нас, отзываясь о покойном недоброжелательно.

— Теперь регент — я, — повторил Стогггул, вложив в голос всю угрозу, на какую был способен. Он до смерти устал от Элевсина Ашеры. — А вы сейчас — во дворце регента, по моему приглашению. Вы унижаете себя и своих соратников, когда говорите с вашим регентом в такой предательской манере.

— С каких это пор откровенность стала называться предательством? Вы так боитесь взглядов, не совпадающих с вашими? Вы не мой регент; вы не регент ни для кого из сидящих здесь и слушающих вашу нелепую ложь. Если вы вообще регент, то только и исключительно для Консорциума Стогггулов.

Стогггул удивлялся, сколько еще звезд-адмирал позволит наглецу извергать еретические речи.

— Я знал, что ты дурак, Кефффир Гутттин. Но сегодня вечером ты проявил себя опасным дураком.

Кефффир Гутттин вскочил.

— Это угроза, регент? Ты убьешь меня в моей собственной спальне так же трусливо, как убил Элевсина Ашеру? Ты убьешь всех и каждого из нас, кто не согласен с твоим образом мыслей?

— Слушайте, мои друзья и коллеги! — воскликнул Стогггул. — Он вынес себе приговор своими же собственными словами!

— Регент, ты не представляешь последствий своих действий. Помяни мое слово. Так же наверняка, как я стою здесь... — Внезапно выражение лица Гутттина изменилось. Из губ его вырвалось хриплое бульканье вместе с тонкой струйкой бирюзовой крови. Потом он упал. В спине торчал металлический штырь.

Позади него стоял Курган, вытянув левую руку в том направлении, где стоял Гутттин. Это он выстрелил.

— Берегитесь, — сказал Курган. — Вот так кхагггуны обходятся с предателями.

Стогггул уставился на тело Гутттина. Неожиданность была не из приятных. Действовать следовало звезд-адмиралу. То, что он доверил убийство Кургану, наводило на размышления. С другой стороны, Курган решил задачу весьма рационально. Возможно, не зря он позволил мальчишке стать адъютантом звезд-адмирала. Далма снова дала ему хороший совет.

Когда по приказу Киннния Морки тело Гутттина унесли, Стогггул сказал:

— Друзья и коллеги, никто не сожалеет об этом несчастном случае больше меня. — Он окинул пристальным взглядом собравшихся в'орннов, пытаясь понять выражения лиц и размышляя, сколько из присутствующих баскиров втайне согласны с Оуррросом и Гутттином. Это необходимо выяснить, хотя процесс обещал быть долгим и болезненным. Наконец его взгляд остановился на заклятом враге. — Мой дорогой Бак Оурррос, — сказал регент сладким голосом, — желаете ли вы закончить то, что начал Кефффир Гутттин?

— Взгляды Кефффира Гутттина были его собственными, — сухо произнес Оурррос. — Он мертв. Пусть покоится в мире.

Стогггул склонил голову. Он видел, каким ударом оказалась для Бака Оуррроса смерть друга и союзника. Он наслаждался потрясением и горем Бака Оуррроса. С другой стороны, Сорннн СаТррэн казался совершенно равнодушным. Он спокойно сидел, наблюдая за Стогггулом из-под прикрытых век. Не мелькала ли у него на лице тень улыбки?

Стогггул приказал подать еще огнесортного нумааадиса, и вскоре полилось вино, появились блюда с горячей пищей, и банкет начался всерьез. Как истинные в'орнны, гости сразу же выкинули из головы совершившееся у них на глазах убийство, а когда из зала унесли пустой стул и столовый прибор, вместе с ними исчез и последний след Кефффира Гутттина.

Уже подали десерт, когда к звезд-адмиралу приблизился один из хааар-кэутов и что-то шепнул. Киннний Морка сразу же поймал взгляд Стогггула и незаметно кивнул. Потом встал из-за стола и вышел из комнаты. Через минуту регент тоже встал, предложил гостям продолжить веселье и, извинившись, вышел. Сорннн СаТррэн проводил его взглядом.

За дверью регента ждали звезд-адмирал и тяжеловооруженные хааар-кэуты.

— Неприятное происшествие, — сказал звезд-адмирал. — В главной казарме хааар-кэутов сработало самодельное взрывное устройство.

Регент Стогггул сердито погрозил кулаком.

— Я говорил вам, что Элевсин Ашера был слишком снисходителен к кундалианам!.. Ну, что предпринято?

— Убиты двое членов Сопротивления. К несчастью, нам не представилась возможность допросить их. Третий все еще на свободе.

— Насколько велик ущерб?

— Довольно велик. Пятнадцать погибших, еще два десятка раненых.

— Найти третьего члена Сопротивления и примерно наказать.