Уильям Кинг - Истребитель демонов

Феликс был счастлив, когда сапогами коснулся земли, и сомневался, бывал ли человек когда–либо счастливее, чем он в этот момент.

Группа тяжеловооруженных и богато одетых людей выступила со стороны дворца, чтобы поприветствовать путешественников. Их одеяния были сделаны из превосходнейшей ткани, а тяжёлые плащи — из норковых и собольих шкурок. На плащах находился герб курфюрста Мидденхейма — волчья голова. Внешний вид встречающих наводил на мысль о богатстве, и в то же время смотрелся необычно варварски. Феликс понимал, что это делалось для поддержания репутации города в неизменном виде, потому как по различным причинам мидденхеймцы отличались от остальных людей. Господствующей религией в городе был культ бога–берсерка Ульрика, а священнослужителей Сигмара — бога–покровителя Империи, скорее терпели, чем почитали. Это являлось источником постоянной напряжённости в Империи, но богатство и военная мощь этого могущественного города–государства позволили добиться права придерживаться собственного пути. Феликс понимал, что это редчайший случай в стране, где разногласия по религиозным вопросам часто являлись поводом для кровавой вражды между гражданами.

Похоже, что те люди были посланы для встречи гномов и препровождения их на аудиенцию у курфюрста Стефана {19} 19 У автора неточность. Согласно официальной историографии Империи, в описываемое время правителем Мидденхейма является граф Борис Тодбрингер, он же курфюрст Мидденланда. . Феликс отметил, что на него они смотрят с выражением некоторого удивления. Вполне понятно, что чего–чего, а обнаружить человека, спускающегося из огромного воздушного корабля, они не ожидали. Однако поклонились ему в придворной манере и уведомили, что его желает видеть курфюрст. Феликс возвратил им поклон и позволил проводить себя во дворец, то ли в качестве гостя, то ли пленника — он был не совсем уверен.

Дворец был стар и роскошен. Стены покрывали огромные гобелены с эпизодами из долгой и доблестной истории города–государства. Проходя мимо, Феликс распознал сцены из сражения при Хель–Фен и войн с графами–вампирами Сильвании. Он видел воинов в плащах из волчьих шкур, вовлечённых в сражение с зеленокожими орками. И изображения омерзительных полчищ Хаоса, осадивших город двумя столетиями ранее, во времена Магнуса Благочестивого.

Вырезанный из того же камня, что и сама гора, искусными, вне всяких сомнений, мастерами, дворец был огромен. Над каждым дверным проёмом вниз смотрели головы горгулий, а на самих арках были вырезаны весьма замысловатые фрески. Массивные плиты пола покрывали ковры из Тилеи, Аравии и Далёкого Катая. В каждом зале пылали дрова в огромных каминах, отгоняя холод высокогорья. Даже в дневное время в скрытых от света залах горели светильники, отсвечивая в сумраке.

Тут и там по заданиям своих командиров проходили здоровенные коренастые дворцовые стражники, и столь же часто богато одетые советники останавливались поглазеть на гномов и их сопровождающих. Наконец, сопровождаемые необычной тишиной по пути своего следования, Феликс и его товарищи вошли в тронный зал курфюрста Мидденхейма и оказались перед лицом могущественной худощавой личности, восседающей на Волчьем троне.

Феликс заметил и остальных, сгруппировавшихся подле трона. Большинство пожилых бородатых мужчин были, по его предположению, советниками, но две персоны выделялись. Одна склонилась вперёд и что–то прошептала в ухо графа. Это был высокий и стройный мужчина, облачённый в одежду из роскошного пурпура.

На предметах одежды золотой тканью были выложены символы, в которых Феликс распознал мистические знаки. На его лбу возлежал богато украшенный головной убор, всем своим видом напоминающий высокий, конический эльфийский шлем, только сделанный из войлока и золотой материи. На пальцах мужчины сверкали кольца с драгоценными камнями. От мужчины исходила неуловимая аура власти, заставлявшая Феликса беспокоиться. То был волшебник — наездник пегаса, а прошлое общение Феликса с волшебниками редко бывало приятным.

Другая личность была столь же интригующей. Высокая женщина, пожалуй привлекательная, о чём ему было сложно судить, стояла прямо у помоста трона графа. Феликс прикинул, что она, должно быть, ростом с него. Её одежда не походила на облачение придворного, как у прочих присутствующих в зале дам. Поверх белой льняной рубахи на ней был кожаный камзол без рукавов. Кожаные штаны были прихвачены в талии ремнём из проклёпанной кожи. Высокие сапоги для верховой езды охватывали бёдра её длинных ног. Пепельно белые волосы были коротко подстрижены практически до корней. На узкой талии в ножнах покоились два меча. Выпрямившись, она стояла с вздёрнутым подбородком. Её внешний вид навевал мысли о дальних странах и отдалённых местностях. Ощутив на себе взгляд, женщина повернулась и посмотрела в направлении Феликса.