Уильям Кинг - Истребитель демонов

Он даже не снял свою одежду. Пятна крови и грязи испачкали простыни. Феликс присел и устало покачал головой, ощутив боль в мышцах, что осталась ему от участия в сражении прошлой ночью. Феликс всё же испытывал чувство радости. Он остался в живых — и это главное. Ни на что не похожее чувство, — понимать, что оказался в бою одним из везунчиков. Он поднялся с кровати и выпрямился, почти ожидая, что придётся нагнуть голову, а потому был более чем удивлён, обнаружив, что замок выстроен по человеческим меркам.

Феликс подошёл к узкому окну в виде бойницы для стрельбы и бросил взгляд на долину. Снизу поднимались облака дыма, а вместе с ними вонь сжигаемых тел скавенов. Он призадумался, сколько из этих закрывающих вид дымов исходит от машин, а сколько от погребальных костров, но затем решил, что ему всё равно.

Внезапно он почувствовал сильный голод. В дверь постучали, и он понял, что звуки его пробуждения не остались незамеченными.

— Войдите, — прокричал он.

Вошёл Варек.

— Рад видеть, что ты встал. Тебя желает видеть дядя Борек. Ты приглашён на завтрак в его кабинете. Проголодался?

— Лошадь бы съел.

— Не думаю, что дойдёт до этого, — сказал Варек.

Феликс засмеялся, а затем по выражению лица гнома понял, что Варек не шутил.

Это была уютная комната, напомнившая Феликсу кабинет отца. Вдоль трёх стен располагались книги с гномьими рунами и надписями на рейкшпиле {16} 16 Рейкшпиль - основной язык Империи. на тиснёных корешках. Некоторые шкафы заполняли подставки для свитков. Всю четвёртую стену занимала огромная карта северной части Старого Света, покрытая булавками и маленькими флажками. В самой северной части мира были нанесены обозначения поселений, гор и рек в той области, которую Феликс никогда не видел ни на одной из карт людей, — в той области, которая, как он понял, была давно поглощена Пустошами Хаоса. Массивный стол в центре кабинета был завален кучей писем, свитков, карт и пресс–папье.

За столом сидел самый старый гном из тех, кого когда–либо видел Феликс. Его огромная длинная борода была раздвоена и опускалась почти до пола, прежде чем петлёй подняться к его ремню. Макушка его головы была лишена волос. Локоны снежно белых волос обрамляли лицо, жёсткую кожу которого прорезывали глубокие старческие морщины. Глаза, смотревшие из–за толстых очков в виде пенсне, блестели, как у юнца, и Феликс тут же разглядел семейное сходство с Вареком.

— Борек Вилобородый из рода Гримнара, к вашим и вашего клана услугам, — произнёс гном, поднимаясь из–за стола.

Феликс увидел, что тот согнут, почти как горбун, а ходит лишь при помощи крепкого, подкованного железом посоха.

— Простите, что не кланяюсь. Я не столь гибок, как когда–то.

Феликс поклонился и представился.

— Я должен поблагодарить вас за помощь в сражении прошлой ночью, — произнёс Борек, — и за спасение моего племянника.

Феликс собирался сказать, что он сражался всего лишь для спасения собственной жизни, но почему–то это не показалось очень подходящим к ситуации.

— Я делал то, что при подобных обстоятельствах сделал бы любой человек, — заставил он себя произнести.

Борек рассмеялся.

— Я так не думаю, мой юный друг. Немногие из народа Сигмара в наши дни помнят о старых узах и долгах. И немногие действительно способны сражаться, подобно тебе, как в это верит мой племянник.

— Возможно, он излишне преувеличивает.

— Заявляя нечто подобное, вы предъявляете серьёзное обвинение. Немногие из гномов говорят что–либо, кроме правды, господин Ягер.

— Я… я не это имел в виду…, — заикаясь, произнёс Феликс, затем по взгляду глаз старого гнома обнаружил, что тот поддразнивает его. — Я просто подразумевал, что…

— Не беспокойтесь. Я не стану упоминать об этом при моём племяннике. А сейчас, должно быть, вы голодны. Почему–бы вам не присоединиться к остальным за трапезой? Потом нам предстоит обсудить серьёзные вопросы. Несомненно, весьма серьёзные вопросы.

Завтрак был сервирован на столе в примыкающей комнате. Огромные окорока лежали на чеканных стальных тарелках. Чудовищные головки сыра смотрелись, словно памятники обжорству. Массивные тёмные листья гномьего подорожника сформировали горные цепи посреди скатерти. В воздухе пахло пивом из уже откупоренных бочек. Феликс не был удивлён, увидев Готрека и Снорри, которые сидели на корточках у огромного камина. Истребители поглощали эль и запихивали еду в свои рты так, словно только что узнали о наступлении голодных времён.