Юрий Погуляй - В пасти льда

- О, Бауди, дрянное ты мясо, как тебя сюда занесло? - рядом со мною оказался Сабля. Глаза моряка сверкали. - Не рановато?!

Нас стало четверо. Где-то позади торчал Крюкомет и еще двое абордажников. А где остальные?!

- Корабль!

Сияние выдернуло из тьмы черный силуэт ледохода.

- Растянулись! Слишком растянулись! Шаркунье племя, шевелите лапами, чтоб вас сожрали голубые акулы! - бесновался Старик. Над пустыней пронесся тяжелый стон льдов, где-то загрохотало. Небо вновь вспыхнуло, освещая объятые лихорадкой погони лица.

- Слева! Кто-то слева! - закричал один из штурмовиков идущих с нами. Боец плюхнулся в снег, вскинув дальнобой, Сабля тоже нырнул в сугроб, а я остался на месте, растерянный и испуганный:

- Стой, сука! Стреляю!

- Стойте! - завопил Волк. - Свои!

Офицер штурмовиков с дальнобоем в руках выбрался из ледяных лабиринтов.

- Где Вилли? - спросил его упавший штурмовик. Он тяжело поднялся на ноги, опираясь на оружие.

Коренастый пират пробился на проделанную тропу, перевел дыхание.

- Нет Вилли, - хрипло сказал он. Серебристая парка Волка была залита кровью. - Какая-то сука зарезала. Я не смог ничего сделать.

Он сплюнул на снег, обернулся и увидел меня. Губы пирата тронула ехидная улыбка.

- Ты убил Тороса! - взвыл я и бросился к нему.

- Стоять юнга! - рявкнул оказавшийся рядом Крюкомет. Сабля в прыжке сбил меня с ног и повалил на снег. -

Боцман резко мотнул головой:

- Чего встали? Вперед!

- Он убил Тороса! Я знаю! Это он стрелял!

Моряки с сомнением смотрели то на меня, то на Волка. Даже боцман и тот на миг опешил. А я лишь сейчас понял, что кроме Сабли рядом ни одного знакомого лица.

- Сумасшедший придурок, - прошипел Волк и двинулся к кораблю противника.

- Быстро! Быстро! - послышался крик Старика.

- Он убил Тороса! - повторил я. Эти чувства в душе пирата ни с чем нельзя было перепутать. Униженный штурмовик отомстил Неприкасаемому выстрелом в спину.

- Заткни пасть, идиот, - зашептал мне на ухо Сабля. - Заткни по-хорошему.

- Но это он...

- Заткнись! Потом!

Сабля поднялся, отряхнулся.

- Кретин, - подытожил он. - Тупица и кретин. Пошли!

- Но это он стрелял, я уверен, Сабля!

- Да драное ты дерьмо, оледеневший шакруноед! Заткнись, что неясного!

Он склонился ко мне:

- Ты же хочешь вернуться на борт, а?! Тогда завали свою пасть чем-нибудь вонючим и заткнись! Где нашлась одна пуля для героя - найдется и вторая, раз тебе мозга не хватает это понять! Ты хочешь получить ее как можно раньше, а?!

Я смотрел на него с ненавистью, но, наконец, нашел в себе силы замолчать. Этот злой и грубый человек был по своему прав. Я опять поторопился, и глупо предупредил Волка о своем знании.

- Драный демон, - вырвалось у меня.

- Чего встали, ледоеды?! Быстро сюда! - гаркнул Старик.

Безжизненный корабль встретил нас запертыми шлюзами и руганью Старика. Широкоплечий командир абордажников бродил вдоль ледохода и потрясал воздух разъяренными воплями.

Мертвец, скрестив на груди руки, стоял на обломанной заструге и внимательно оглядывал доставшееся нам судно. Я подошел к нему и встал рядом. Корабль выглядел брошенным.

- Там никого нет?

- Если бы наш боевик минуту помолчал, я бы мог так подумать, - сказал Мертвец. - Но пока он вопит - ничего не могу сказать с уверенностью.

Буран и двое штурмовиков забрались на верхнюю палубу, объятый горем Неприкасаемый старательно искал возможность выплеснуть свою ярость. Я чувствовал его звериную надежду на схватку, пока он бродил по шаппу напавших на нас моряков. По Пустыне бесшумно прокатывались алые и синие волны. Тишина сводила с ума. Тишина приманивала смерть. Тишина была смертью.

Я поежился.

- Эй! - крикнул сверху Буран. - Тут есть лаз!

- Пошли наверх, оледенелые крысы! - тут же взвыл Старик. Он и остальные штурмовики принялись карабкаться по трапам на верхнюю палубу.

- Не лезь туда, - одернул меня Мертвец. Он не пошевелился, изучая корабль.

- Крюкомет, я с сопляком присмотрю за входом, - крикнул он боцману. Тот торопливо кивнул и бросился к трапам. Туда же поспешил и Сабля.

Мне хотелось рассказать ему о том, кого мы увидели с Фарри. Но я столкнулся с тем, что не знаю, как объяснить всю важность произошедшего. Я перебирал слова в уме, но никак не мог сделать их действительно весомыми. Они казались мне неуместными, лишними, смешными. Цирковой силач из прошлого охотится за нами? Какая, к ледовым демонам, разница?! Сегодня, когда столько крови пролилось на холодный лед - рассказы о прошлом бессмысленны. Жестоки. Потому я решил промолчать об Эльме. Но о судьбе Неприкасаемого смолчать не смог.