Владимир Мясоедов - Всполохи настоящего волшебства

— Спасибо, — сердечно поблагодарил книготорговца я. — С нас обучение тебя если и не всему, что знаем, так очень многому. Вот только разберемся со всеми этими проблемами. И, мой тебе совет, на улицу без причины лучше не выходи. Если нас троих эта русалка без малого не уделала, то тебя просто сожрет.

— Может быть, — кивнул Шинцо. — Мне придется очень постараться избежать с ней встречи. Но я слышал, завтра будет проведен молебен, а спрятаться от вестников почти невозможно.

— До него еще дожить надо, — вздохнул Ярослав и осторожно встал с кресла. — Ну ладно, до встречи. Искренне надеюсь, что в следующий раз я уже смогу видеть. Арт, Виктор, помогите. Аура ступенек слишком плохо различима, как-никак из одного материала они все сделаны.

Только мы начали путь домой, поднявшись по ступенькам и выйдя на рыночную площадь, как на глаза попалась крайне знакомого вида гостиница, в которой обитала очаровательная полуэльфийка. Пока еще не до конца отчетливые, но крайне неприличные желания будто сами по себе начали зарождаться в воображении, заставляя замедлить ход.

— Ребята, — подал я голос, — а вы не покараулите меня вон у тех дверок минут пятнадцать? Там Фина живет.

— В принципе можно, — хмыкнул Артем. — А что делать, если один стеснительно мнущийся донжуан не успеет уложиться в это время?

Ярослав лишь вздохнул. Ему сейчас явно было не до прекрасного пола. Умом-то он понимал, что его личная трагедия не равна концу света, но в глубине души каждый из нас немножко эгоист, уверенный, будто бы Вселенная обязана вращаться вокруг него.

— Ждать меня утром, — вздохнул я, прекрасно понимая, как невелики шансы на подобный исход. Похоже, полукровке, про отношения между полами знающей в лучшем случае из подглядываний за кем-то, требовался очень долгий период ухаживаний.

— Вперед, — грустно пошутил Алколит, явно преодолевая себя. — Можешь считать, что индеец Зоркий Крот будет охранять тебя и твою скво. По крайней мере полчаса. Торчать здесь, как памятник, всю ночь мне вовсе не улыбается. Вдруг русалка снова решит пострелять со стены из баллисты? В неподвижную-то цель из этой бандуры попасть еще можно, а вот в движущийся объект вряд ли. Да и сыростью с моря тянет.

— Если что, и сам отобьюсь, не маленький, да и вряд ли она догадается искать кого-то из нас здесь, а не в собственном доме, — буркнул я, поднимаясь по крыльцу и осторожно дергая дверь.

Не заперто. Быстро пройдя внутрь, я встретился взглядом с хозяйкой гостиницы, сейчас наводящей порядок с помощью веника. Выглядела женщина, возможно, только приблизившаяся к порогу тридцатилетия, уже так, что слово «тетка» само собой просилось на язык. Но хорошо хоть не «бабушка». В неразвитом мире, где практически каждому приходится ежедневно делать много тяжелой работы, старость наступает рано.

— Финалионуэль у себя? — уточнил я.

В принципе моя морда за последние дни уже достаточно примелькалась, чтобы можно было просто пройти наверх к снимаемому девушкой номеру, но лучше сначала поинтересоваться. Мало ли, вдруг она где-то концерт дает. Помнится, когда мы встретились, время было куда более позднее. Или вообще после пережитых испытаний уехала из города и решила никогда больше сюда не возвращаться.

— Угу, — откликнулась владелица заведения, разгибаясь и с любопытством разглядывая гостя. — Волшебник, ты б утешил ее, что ли, как следует? И не надо мне тут делать вид, будто не понимаешь, о чем я. Она еще вчера пить, как вернувшийся из похода моряк, начала, а на вид такая порядочная девочка…

Понятно, снимает стресс после попадания под парализующий боеприпас биологического происхождения. Вот, наверное, почему вчера Фина так целовалась. От нервов. Надо было ее все-таки проводить до двери. А там, глядишь, и до кровати добрались бы. А хозяйка-то какова, прямо сводня. Был бы на Земле, заподозрил бы наличие в номере камер видеонаблюдения. А здесь, наверное, просто глазок где-нибудь в стене спрятан. Ничего, если только увижу сквозь тонкое дерево чужую ауру, сразу же устрою ей полное купирование любопытства.

— До чего дошло, — продолжала разглагольствовать женщина, видимо желавшая почесать языком. — Девка-то вчера вечером до того допилась, что из окна аж под утро выпала. Вниз по лестнице не спускалась, а во входную дверь вошла вся грязная, ободранная, злая. И еще вина заказала. Двенадцать бутылок! И все себе! А уж даже мне-то, привычной, никогда больше восьми осилить не получалось. Прихожу я к ней, а она снова на подоконнике сидит и ногами болтает! А еще…