Владимир Мясоедов - Всполохи настоящего волшебства

— Так тот гранатометчик все-таки был радужным русалом, — констатировал я, наблюдая за обреченными на неудачу потугами. — Что ж, это многое объясняет. И откуда у него такое на редкость эффективное, но дорогое и не сильно распространенное оружие. Ближайший центр его производства, оказывается, у пиратов, дружащих с морским народом. Проконсультировал меня тут насчет подобной экзотики один… монах. Да и как гад удрать смог с пробитой грудиной? Обычным людям такая прыть со смертельными ранами не свойственна.

— Мне же ее зацепить так и не удалось, — задумался Артем. — Или все-таки ухитрился цапнуть? Да нет, целый метр не достал. И тот здоровяк — баба.

— Зато мне повезло, — ответил я, и только тут, осознав сказанное, опешил. — Подожди! В каком смысле баба?

— В прямом, — пожал плечами Артем. — Это женщина. Русалка. Молодая. И она сама нас боялась до мокрых штанов. Пусть даже выглядела она как злобный культурист, способный тестостерон литрами продавать. Но и ненавидела при этом до скрежета зубовного. Не могу объяснить как, но я такие вещи иногда чую.

Мы оба немного помолчали, обдумывая ситуацию. Лично мне почему-то куда легче верилось, что нашим противником все же был мужчина, а Ассасин после порции отравы увидел галлюцинацию. Ну то есть ощутил.

— Ладно, — сказал он наконец, — пошли поужинаем, что ли? Есть хочу так, будто неделю не жрал. На сколько меня вырубило-то? Часов на пять?

— Полтора дня.

Ответ заставил Артема присвистнуть.

— Ребята! — вдруг донесся из соседней комнаты какой-то странный и неуверенный голос Артема. — Ярослав! Виктор! Вы тут?!

— Мы снова в сборе, — радостно ухмыльнулся я. — Пойдем проведаем нашего…

— Ребята?! — В голосе Ярослава теперь почему-то сквозил настоящий ужас. — Не молчите! Скажите хоть что-нибудь!

— Что с ним? — опешил Артем, и мы с ним наперегонки рванулись к Ярославу. Так и не доучившийся медик полусидел в своей кровати и плакал. Горько. Навзрыд. Размазывая кулаками слезы, словно маленький ребенок.

— Ал, ты чего? — опешил от такого зрелища я.

— Виктор, — Алколит неуверенно уставился куда-то в стену, — ты здесь?

— Сам не видишь, что ли? — хмыкнул Ассасин. — Эй, пухлик ленивый, чего нюни распустил?

— Виктор, Артем. — Если один из моих друзей два раза подряд использует имя, а не кличку, то это плохой признак. Очень плохой. — Я, кажется, ослеп.

Найду эту чертову русалку! Поймаю! Зажарю! И съем!!!

Дальнейшую суматоху помню плохо. Ярослав плакал. Артем ругался. У меня, по-моему, от гнева отнялся язык. Прибежавшая на шум Лукреция сочувственно охала, а ее муж выражался односложно, пытаясь подбодрить Алколита, упирая на то, что такой физический недостаток еще не конец света.

— Заткнулись все! — В какой момент у меня лопнуло терпение и прорезался голос, сказать не могу. — Яр, ты совсем ничего не видишь?

— Глазами ничего, — ответил мой друг. — Абсолютная темнота. Полный ноль. Но магическое зрение осталось. Ауры вещей и предметов различаю, да. Метров на десять. Вон у Лукреции на левом плече комар сидит. Чуть выше медного крючка на лямке.

Полусатир, переведя взгляд на супругу, немедленно прихлопнул кровопийцу.

— Ну спасибо, — зло отозвалась она, разглядывая получившееся на платье пятно, вызванное грубым измельчением насекомого едва ли не до молекулярного уровня. — И как теперь это отстирывать прикажешь, а?

Ош талантливо притворился не только косноязычным, но и глухонемым.

— Мы тебя вылечим, Яр, — пообещал я другу, не испытывая, впрочем, полной уверенности в собственных словах. — Или сам исцелишься. Вспомни, у чернокнижников нашей силы отрубленные руки отрастают! Да и потом, всегда можно обратиться за помощью свыше. Уж богам-то любой физический недуг исправить — раз плюнуть.

— Да-да, ты прав, — поспешно закивал Алколит, все еще конвульсивно вздрагивая от пробивающихся всхлипов. — Ты прав, конечно, да. Есть еще шансы. Есть. Надо идти к Фоулу и просить, чтобы он помолился об исцелении. И черт с ней, с болью, перетерплю. В крайнем случае свяжете, чтобы от церковников не уполз.

— На дворе ночь почти, — осторожно заметила Лукреция. — Звезды зажигаются. Ингрид я уже спать уложила. Если монахов просить о помощи на ночь глядя, то могут и отказать. Отец Времен, конечно, велел проявлять милосердие, но они же просто люди. А вы вдобавок темные маги и, следовательно, для них — заблудшие души.

— Тогда пойдем к Шинцо, — пришла мне на ум идея. — Парень он начитанный, может, знает, как лечить слепоту после такого отравления. А с утра, если ничего не добьемся, к церковникам отправимся.