Владимир Мясоедов - Всполохи настоящего волшебства

— Какой идиотизм! — Тихий голос архидемона пронесся по залу как порыв холодного ветра. — Призывать меня ради банальной кражи, которой вообще-то и не было! Скажи своему сюзерену, смертная, чтобы он просто попробовал подвесить своего управляющего на дыбу. Сразу столько пропавшего найдется, что новый замок отстроить хватит.

— Есть еще желающие задать свои вопросы, раз уж владыка Окреш здесь? — раздался голос Карина. — А то он сейчас уйдет и придется все начинать по новой!

Архидемон на слова старого мага никак не отреагировал, но и исчезать никуда не стал, просто стоял в начерченной на полу фигуре и смотрел на нас взглядом, в котором без труда можно было различить смесь скуки и презрения.

Волшебники переглядывались, но никто из них что-то узнать почти у всезнающего монстра так и не попытался. Артем неверящим взглядом буравил призванное существо, явно отказываясь понимать, что это одно из самых страшных созданий во Вселенной, а Ярослав, судя по уставленным куда-то в потолок глазам, пытался рассчитать, что целесообразнее всего будет узнать у Окреша, если призвать его где-нибудь подальше от города и без свидетелей. А может, и еще о чем-нибудь мечтал. Лично я свои два вопроса тратить в ближайшее время не собирался. Ситуации разные бывают, и возможность пару раз установить истину стоит дорого.

— Вижу, больше никто из вас, жалкие смертные, не хочет ничего узнать, — наконец-то соизволил обратить внимание на собравшихся архидемон, чей силуэт начал медленно таять, развеиваясь будто дым. — А зря. Судьба сулит вам испытания, пережить которые сумеют далеко не все. И меня это радует. Бойтесь и ждите!

Окреш исчез.

— Вот гадство! — ругнулся Карин. — Проклятье, неужели я один дурные сны вижу?! Что-то надвигается, а никто не хочет узнать, какая именно беда со дня на день постучится в ворота?!

— Тебе надо, ты и спрашивай, — хмыкнула Эвелина, выходя из круга. — Или плати не демону, так чародею. Дураков терять свои вопросы даром нет.

— Кроме тебя, — не остался в долгу сильнейший волшебник города. — Знаешь, милочка, ты изрядно продешевила, соглашаясь на этот ритуал! Ладно, пройдемте в соседний зал и приступим к торгам, а то уже практически ночь на дворе.

— Пойдем отсюда, — тронул меня за плечо Артем. — Не хочу я присутствовать при продаже этой полурыбы-получеловека на разделку.

— Угу, — согласился с другом я. — А Алколит где?

— Он уже снаружи дома, первым слинял, чтобы успеть незаметно хоть одну бутылку с банкетного стола стырить, — признался шепотом Артем, наклонившись к моему уху. — И знаешь, по-моему, он в своих клептоманских наклонностях не одинок, очень уж в этой комнатке пахнет тем бесплатным пойлом, а пьяных-то нет.

— Ладно, — вздохнул я, мысленно обещая дома устроить своему другу с несколько асоциальными наклонностями головомойку. — Тогда выполняем главный маневр всех работников большой дороги под названием «Делай ноги!».

Выйдя на улицу, мы закрутили головами в поисках Ярослава и нашли его чуть ли не в самом конце улицы посреди маленькой толпы, собравшейся под не высоким, но довольно развесистым деревом, по-моему, осиной. Причина спонтанного массового мероприятия сидела примерно в четырех метрах от земли на одной из не слишком толстых веток, свесив вниз обтянутые штанами из светлой ткани стройные ножки, и что-то распевала на неизвестном языке, подыгрывая себе на крепко сжатой в руках лютне. Сохранять равновесие ей помогала то ли магия, то ли врожденная любовь всех эльфов к проживанию в лесу. Впрочем, глаза у девушки были слишком маленькими для чистокровной перворожденной, ушки лишь самую капельку заострены, а фигура все же не отличалась чрезмерной воздушностью, имела достаточно привычные пропорции и подошла бы скорее человеческой девушке. Да и длинные волосы обладали медно-рыжим оттенком, а у долгоживущих нелюдей такого окраса вроде бы не встречается. Полукровка. Но довольно хорошенькая и поет красиво, жаль, непонятно.

— Арт, ты же вроде начал изучать язык своей ненаглядной продавщицы луков, — толкнул я в бок Ассасина, когда мы приблизились к толпе. — Чего она поет?

Голос мне определенно нравился. И его обладательница тоже. Лицо снизу было видно не очень хорошо, но несколько иная часть организма, служащая обычно амортизатором, просматривалась почти идеально. Как-то само собой вспомнилось, что последний раз близко с представительницей противоположного пола я общался еще на Земле. Эх, Настя, Настя… кажется, верность тебе я соблюсти не смогу. Надеюсь, ты проявишь большую моральную твердость, потому как если вернусь в родные края раньше, чем окончательно разлюблю, то прокляну твоего незадачливого кавалера такой стабильной импотенцией, что моей предполагаемой жертве целесообразней будет обратиться за протезом, чем лечиться медикаментозно.