Айя Субботина - Шаманы крови и костей

Арэн сглотнул, ошеломленный и взбешенный в одночасье. Отец, зная такое, не спешил поделиться доброй вестью с сыном, зато охотно разболтал все таремке. Зачем, какой харст вбил ему в голову, что какая-то прожженная баба заслуживает доверия большего, чем родной сын? "Отчего ты не дождался моего возвращения? - мысленно обращался к мертвецу Арэн. - Разве не понял бы я, как лучше поступить?"

- Вижу, ты опечален, что отец не открылся тебе. - Гостья выглядела искренне сочувствующей. - Он любил тебя и берег от тяжкой ноши. Я виновата перед ним, что пришла за твоей помощью, но больше мне некому доверять. Вокруг меня одни предатели и убийцы, мошенники, которые только и ждут, когда новая хозяйка Совета девяти оступиться и упадет. И тут же охотно затопчут, чтобы понятие имела, где мое место. Я верила твоему отцу - он любил Дасирию, и желал ей добра так же сильно, как этого желаю я.

Заставлять себя хранить спокойствие делалось сложнее. Арэна так и подмывало спросить, что для блага Дасирии она сделала, кроме пустых слов. Ее мальчишка-волчонок, будто заподозрив дурные мысли против своей госпожи, насторожился и вернулся к ней: устроился в ногах и жег Арэна взглядом.

-Я понимаю, что слова мои не имеют веса и цены, но я и говорю с тобой не от имени главы Совета девяти, а как человек, который чтит давнишние договоры и дружбу, и я готова пойти на многое, чтобы избавить Дасирийскую империю от шакальего выводка. Даже в Тареме каждый знает, что на золотом троне должен сидеть потомок от великой крови Гирама, иначе боги отвернутся от ваших земель.

- Так говорят легенды.

- Не стоит пренебрегать их значением, Арэн. Людям нужен свой император, который встанет за интересы дасирийского народа, а не Рхеля. Раз уж мы говорим начистоту, позволю себе неосторожность быть откровенной.

Арэн видел, что это никакой не душевный порыв, а заранее продуманный ход. Таремка прибыла подготовленной к разговору.

- В Совете девяти не все магнаты так же лояльны к Дасирийской империи, как прежде. Многие поглядывают в сторону Рхеля. По счастливой улыбке Леди Удачи мне посчастливилось вовремя выдавить гнойник. Четвертый лорд магнат, Эйрат вступил в тайный сговор с другими предателями. Я разворошила осиное гнездо до того, как осы успели навострить свои жала, и вырвала их без сожаления. Как видишь, предателей вокруг множество, и меня одной не хватит, чтобы уследить за порядком в Тареме и позаботиться о благе Дасирийской империи. Поветрие пугает мой народ, потому что мощь дасирийцев слабеет. Но если на императорство коронуют истинного наследника, он сможет собрать вокруг себя народ.

Арэн поднялся слишком резко, чтобы это осталось незамеченным. Мальчишка тот час вскочил, дернулся к нему навстречу, но Катарина задержала его резким окриком. Арэн обернулся слишком медленно, чтобы все понять, но успел увидеть в руке мальчишки тонкое лезвие за мгновение до того, как ладонь его опустела.

- Что все это значит? - громыхнул дасириец. - Ты, госпожа, прибыла в мой дом гостьей, ела и пила то, что ем и пью я, а теперь твои собаки на меня лаять вздумали?

Таремка поднялась вслед за ним, распрямилась и послала мальчишке такой взгляд, от которого ему положено было упасть ей в ноги и облизать пыль с ее сапог. Однако парень не сделал ни того, ни другого, он просто мерно уселся у кресла, где только что сидела гостья, и задумчиво уставился куда-то в потолок.

- Прошу простить его, Арэн. После того, как Фиранда нашли зарезанным в собственном замке, на собственной постели, мой воспитанник сверх меры тревожится обо мне. Он не причинит вреда тому, кто не замыслил против меня дурного.

Арэн пожевал губы, размышляя, как поступить. Весть о том, что Эйрат, отец Миэ, был предателем, застала дасирийца врасплох. Таремка сказала, что они попали в опалу из-за проходимца, который назвался братом ее отца, и Катарина, чтобы одним махом избавиться от проблем, отдала все имущество Эйратов самозванцу. Катарина говорила иное - Эйрат замышлял сговор с Рхелех. Даже Арэн без труда догадался, к чему привел бы новый союз: Рхель, получив в помощь таремский флот, золото и наемников, двинется на Дасирию. Что-то Рхель отвоюет мечом и кровью, остальное "сдаст на милость победителя" рхельский регент.

В груди Арэна закипело, перед глазами встала заплаканная волшебница, которая молила о пощаде для себя и своей родни и сочувствии для своего зазря казненного отца.

- Не знал, что в Совете девяти нет единства, - сказал он, надеясь услышать от Катарины подробности предательства.