Ян Ирвин: Врата трех миров

— В детстве он был для меня всем, — печально произнесла Карана. — Он должен был вернуться домой из Шазмака, но мы так его и не дождались. В конце концов его нашли здесь — его забили насмерть из-за нескольких монеток. Никто так и не понял, почему это произошло.

— А зачем он забрел сюда, ведь Каркарон стоит далеко от тропинки, ведущей из Шазмака?

— Его завораживало это место, а безумный Базунец…

— Безумный?! — воскликнул Рульк. — Вряд ли он был безумен, как о нем пишут в преданиях.

— Почему ты так думаешь?

— Бронзовые статуи слишком совершенны. Он что-то здесь нашел, но, видимо, ему пришлось заглянуть в бездну, чтобы обнаружить это нечто. Вот чем привлек меня к себе Каркарон в первую очередь.

— Прошлым летом?

Рульк улыбнулся ее наивности:

— Карана! Ты все еще считаешь, что все события последнего года произошли случайно, благодаря простому капризу судьбы?

— Что ты имеешь в виду? — Девушка вдруг разволновалась, ее затрясло от страха. — Что было не случайно?

— Даже из Ночной Страны я чувствовал, как здесь работает Базунец. Именно его порочные эксперименты истончили стену между Сантенаром, моей тюрьмой и бездной. Если бы они увенчались успехом, ваша древняя человеческая раса, вероятно, уже прекратила бы свое существование. К счастью, Базунец потерпел неудачу. Однако с тех пор я наблюдаю за этим местом. Вот уже шестьсот лет! Я даже заметил тебя.

Карана вздрогнула, представив себе, как Рульк наблюдает за ней.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что заметил меня?

— Я имею в виду, что чувствовал тебя. Это место — одно из самых подходящих на всем Сантенаре, чтобы заниматься Тайным Искусством. Вот почему Базунец и построил здесь Каркарон. То, что он здесь делал, позволило мне обнаружить его, а потом и тебя. Я чувствовал, что он проводит опасные эксперименты, представляющие для меня большой интерес, однако я не мог выяснить, в чем они заключались. Не так давно я снова почувствовал здесь что-то — а ведь здесь веками ничего не происходило. Это было нечто странное и уникальное… это была ты!

Карану затрясло.

— Значит ли это, что другие люди могут обнаружить, что я… троекровница? — Ее происхождение уже причинило ей достаточно неприятностей.

— Я так не думаю. Даже я не могу почувствовать тебя, находясь на Сантенаре. Ночная Страна — другое дело, в ней уровень ощущений более высокий.

— Когда ты обнаружил мое существование? — Вопрос был излишним: она очень хорошо знала ответ на него.

— В Ночной Стране у времени свои причуды. Возможно, это было десять лет тому назад, а быть может, тридцать.

— Я прибыла сюда вместе с моим отцом, незадолго до его смерти. Тогда мне было восемь. И подумать только, что ты за нами шпионил! — Голос ее задрожал от обиды.

— Не шпионил. Я понятия не имел, старая ты или молодая, мужчина или девушка. Я только и знал, что в Каркароне появился уникальный талант. Это меня взволновало. Насколько я понимал, с подобным талантом могло быть связано много опасных секретов.

— Но у меня нет никакой силы вовсе, — сказала Карана. — Тензор позаботился об этом, когда я была ребенком. Я не владею Тайным Искусством. Я могу лишь чувствовать, посылать мысли на расстояние и устанавливать мысленную связь, да и то не всегда.

— С помощью правильного рычага можно перевернуть мир. Во всяком случае, как только ты покинула Каркарон, я тебя потерял и, как ни старался, не мог найти вновь. Только когда ты похитила Зеркало в Фиц-Горго, я снова тебя обнаружил, поскольку Зеркало было связано с Иггуром, а он — со мной: в давние времена я завладел его разумом.

Значит, даже когда она была ребенком, за ней уже пристально наблюдали. Карана вдруг ощутила, что ее судьба никогда не была в ее собственных руках.

— Все началось с Зеркала, — продолжал Рульк. — Я все еще не знал, кто ты, но иногда мне удавалось проникнуть в твои сны и легонько подтолкнуть тебя в нужном мне направлении. И вот теперь я здесь, — сказал он с довольным видом. — Не будь тебя, я бы еще находился в Ночной Стране без малейшей надежды когда-нибудь выбраться оттуда. Я перед тобой в долгу, Карана.

— Ты можешь отдать мне долг, отпустив меня! — Он громко расхохотался.

Взгляд Караны стал отсутствующим, она пыталась сосредоточиться на том, что поведал ей Рульк. Без нее ничего этого не случилось бы. Она всегда подозревала нечто подобное, но понятия не имела, что это как-то связано с ее предками. Ничто не выходит из ничего. Таким образом становился понятен проявленный к ней Магретой интерес, беспокойство Феламоры и отношение к ней Тензора. Они все использовали ее!