Тонкая фигура в каменной раме дверного проёма. Чёрная, как ночь. Только несколько светлых локонов выбиваются из-под плотно повязанной шали и дрожат на узких плечах. Лицо словно выбелено мелом: лишь синяя хмарь отчаявшихся глаз не даёт льду скорби окончательно похоронить под собой последние чувства.
Перевожу взгляд на Шэрола. Та же история: боль и грусть. В принципе, на это я и рассчитывал. Но – не только на это.
– Роллена, милая, ты… – голос, приглушённый расстоянием и стенами.
Ещё один человек появляется в дверях. Мрачный и сосредоточенный Герис равнодушно смотрит на двор и застывшие посреди него фигуры, потом берёт девушку под локоть. Вот! То, чего я и ждал!
Жест мага выглядит именно так, как и предполагалось. Уверенный. Властный. Я бы даже сказал, хозяйский. Так возлагают руку на то, что принадлежит тебе по закону, людскому и божьему. Так относятся к тому, чем безраздельно обладают. И Роллена, почувствовав прикосновение брата, замирает, чтобы, мгновение спустя, тяжело повиснуть на предложенной руке. Отдаться на милость своего единственного повелителя.
Я вижу суть происходящего очень ясно, но самое главное: её видит Шэрол. Видит и начинает гаснуть, как язычки огня на ветру.
– Идём. Тебе нечего здесь делать, – Герис уводит свою сестру в лабиринт коридоров. Дверной проём снова зияет тёмной бездной, приглашая войти и… Исчезнуть.
Выдерживаю паузу, необходимую для усиления эффекта.
– Итак, о чём мы говорили, граф?
– О жизни и смерти, – тихий шелест песчинок, отсчитывающих последние минуты.
– Именно! Я сказал, что могу изменить Ваш приговор. Вы согласны?
– Не тратьте на меня время и силы, лэрр. Я не хочу жить.
– А ещё минуту назад…
– Минуту назад у меня была надежда. Теперь… мне всё равно.
Укоризненно цокаю языком:
– Ай-вэй, граф! Вы так легко сдаётесь? Не самое лучшее качество характера… Из-за ТАКОГО пустяка?
– Это не пустяк… – слабая попытка возразить.
– А что же? Подумаешь, девушка оказалась не той, которой… казалась… что-то я заговариваюсь… Ерунда! Девушек много – на Ваш век хватит!
– Не шутите над этим… Я… Мне не…
– Ой, только не надо этого трагизма! «Я больше никогда и никого не полюблю» – это хотели сказать? Несусветная глупость! Хотя бы потому, что и Роллену Вы не любите!
– Что значит «не люблю»?
– А то и значит! Вы её жалеете, не более! Несчастное создание, нуждающееся в защите – Вы ведь так о ней думаете? Отчасти правильно, но… – многозначительно щёлкаю пальцами. – У неё уже есть защита, и Вы только что прекрасно это видели! Пусть девушка не признаётся в этом даже себе самой, но её тело не может солгать… Вы заметили, как она прильнула к своему брату? Не буду утверждать, что между ними есть настоящая страсть, однако, и расстаться они не могут. Связанные давним стыдом? Возможно. И что из того? Цепи любви далеко не самые прочные.
– Но… – больно смотреть, как рушатся надежды и мечты Шэрола. Очень больно. Даже если учесть, что они были ложными.
– Плюньте и забудьте, граф! Роллена стоит многого, но не жизни. Особенно ВАШЕЙ жизни. Вы и так натворили столько глупостей… Не делайте последнюю: не жертвуйте собой впустую!
– Впустую?
– А то как же? Думаете, Ваша смерть избавит девушку от подозрений и обвинений? Лишь частично, дорогой граф, лишь частично! Правосудию, положим, всё равно: взявший на себя вину казнён, можно умыть руки. Но я-то знаю, КТО и НАСКОЛЬКО виноват, об этом Вы не подумали? Не подумали, что днём позже я подстерегу Роллену в каком-нибудь укромном уголке и проведу всестороннее исследование её внутренностей?
– Вы… Вы не сможете… – ну, наконец-то, в глазах графа появилось нечто, отдалённо напоминающее мысль!
– Почему? – усмехаюсь. – Чтобы вспороть человеку живот, не надо быть ни особо сильным, ни особо злым, достаточно лишь уверенности в собственной правоте. А я – уверен.
– В чём? – хриплый шёпот.
– Видите ли, граф… Вас приговорили за использование «рубиновой росы» во вред. Справедливо, между прочим! Но гораздо более жестокого наказания заслуживает тот, кто снабдил Вас отравой, потому что негодяй нарушил и запрет на ввоз, и запрет на распространение. А мне почему-то кажется, что достать «росу» Вы могли только, воспользовавшись связями Вашей возлюбленной. Верно?
Шэрол молчит, но мне не нужно подтверждение того, что и так очевидно. Поэтому продолжаю:
– Кто ещё, кроме мага, пользующегося покровительством короля, может безнаказанно и безбоязненно получать и хранить у себя запрещённые зелья? Так что, граф, сами посудите: вину Роллены даже не надо доказывать. У меня есть только один вопрос: кто именно дал ей «росу»? Вряд ли её брат: он, конечно, самодур, но на откровенного идиота не похож… Итак, кто?
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу