Наталья Игнатова: Змееборец

– Считается, что мы выбираем, – прошептал Йорик, – прямо сейчас выбираем между возвращением домой и своим богом. И выбрать мы можем лишь что-то одно.

– Считается? – переспросил де Фокс.

– А мы выбираем? – удивился Йорик.

Шефанго хмыкнул.

– Знаешь, командор, мне всегда казалось, что в таких ситуациях как-то больше пафоса.

– Принеси выпить, – попросил Йорик, и, сосредоточившись, заставил страницы остановиться.

Эльрик бесшумно исчез. И вернулся так же бесшумно, когда Йорик уже погрузился в чтение. Мягко поставил на стол бутыль и пузатый кубок для карвалло.

– Выпить, дэира, – мягко улыбнулся Йорик, не отрываясь от текста, – а не напиться в хлам. Спасибо.

Он не нашел там ничего интересного. Ничегошеньки! Сплошь угрозы. Рукописные буквы жгли глаза, множеством крохотных клейм отпечатывались на мозге: потеряешь себя, – шептала книга, – забудешь себя, перестанешь быть…

Надо думать, автор знал, о чем говорил. Он называл имена ступивших на Путь, и не дошедших до конца. Вернувшихся. Изменившихся. Безумных.

– Ты видишь? – спросил Йорик, зная, что де Фокс по-прежнему здесь.

– Вижу, – отозвался неожиданно близкий голос, Эльрик, оказывается, стоял прямо за спиной, – мне это не грозит, командор, я и так сумасшедший. А ты, когда сказал, что пойдешь со мной, был явно не в себе, так что…

– Забудь о том, что я сказал, – велел Йорик. – Я не пойду с тобой, я пойду по Пути. Там наш бог, ты не забыл, умник? Кого ты там хотел убить?

– Всех.

– Угу. А я – только эльфа какого-нибудь. Ну, вот когда мы войдем в портал, нам представится такая возможность. В самом портале… зеш! Хоть бы оглядеться дали.

– Это и должно быть в самом начале, – сказал Эльрик, и на плечо командору Хасгу легла горячая, твердая ладонь, – я – керват, а мы с тобой еще ни разу не дрались вместе. Ты дрался за меня, это было. Но вместе – никогда. Эфа не в счет, Эфа была всего лишь тенью. Если мы выйдем из этого боя вместе – мы пойдем дальше вместе, и тебе больше не придется ожидать от меня удара. Если мы не выйдем из него – это тоже неплохо. Значит, тебя убью не я. А если…

– Не продолжай. Знать не желаю, что ты учинишь в этом случае.

– И не узнаешь. Я же тебя убью. Вот что, командор, раз уж нам предстоит драться, я думаю, тебе стоит сначала отдохнуть. И мне.

– Отдохнуть, – повторил Йорик задумчиво, – хорошая мысль, отдохнуть хотя бы денек.

– Десять дней, – отрезал Эльрик. – Все-таки, это не гостиница. Это мой дом, и здесь никто, никогда и ничего не комментирует.

Эти десять дней им обоим напомнили время, проведенное на Острове. Время перед походом на Цошэн. Тогда они были в рабстве у свихнувшихся демонов, и все же, оставались свободными, знали, что скоро пойдут на смерть, и все же верили, что вернутся живыми, почти не знали друг друга, и все же чувствовали безусловное и безотчетное родство тянущихся друг к другу душ. Все объяснялось просто: они пришли из одного мира. Все было еще проще: они уже тогда любили друг друга. Правда, сами еще не подозревали об этом.

А сейчас… сейчас они были в рабстве у собственного выбора, и собственной веры. Они вольны были переменить решение. Они не стали этого делать. Просто жили так, словно в десять дней нужно было вместить все отпущенные им века. Всю вечность, которой не будет.

Будут походы, сражения, боль, страх и безумие. Будет рвущийся с цепи зверь. Будет цель, ради которой стоит пожертвовать всем… и, возможно, придется принести эту жертву. Но все это – потом. Позже. Когда закончатся десять коротких, звонких, до предела насыщенных дня. Когда Тресса станет Эльриком, и войдет в библиотеку, впервые за эти дни, вынув из ножен свой меч.

Чтобы одним ударом разрубить запутанный клубок сил, сдерживающих черно-алое жерло портала.

– Дхис не уходит, – сказал Эльрик, разглядывая свое отражение в глади клинка. – Я его увез подальше, в тварный мир, и там выкинул. Вернулся сюда, а он на столбе у крыльца висит и ругается. Матом.

– Я бы тоже ругался, – без сочувствия сообщил Йорик, – любой бы ругался, если бы его увезли подальше и там выкинули. Сам подумай.