Наталья Игнатова - Дева и Змей

— Здесь такого не достать, — Варвара Степановна бросила веселый и ласковый взгляд на сына, — а я его люблю. Вот Курт и расстарался. Ну, Элис, что же такое интригующее поведал вам “хозяин замка”? Или эту тему вы с Куртом хотите обсудить тет-а-тет?

— Нет! — быстро ответила Элис. — Нет, миссис Гюнхельд, эту тему мне хотелось бы обсудить в первую очередь с вами. Потому что я столкнулась с чем-то очень странным. С тем, что мне кажется необъяснимым, но на самом деле, наверняка объясняется как-то очень просто.

— Ну, так рассказывайте, — Варвара Степановна устроилась поудобнее, — мне необыкновенно интересно послушать, что с вами приключилось.

И Элис стала рассказывать. О дрессированном коне по кличке Облако, о бриллианте в ручье, о том, как камень стал звездой. О том, что Невилл знал, какие предположения выдвигались относительно него за завтраком в доме Гюнхельдов, о том, как он угадал имя Курта, хотя Элис ни разу не назвала его, а потом все равно зачем-то просил Курта представиться, и о Скатхаун Спэйр , Зеркале Неба — озере за Змеиным холмом…

…Озеро оказалось небольшим — черная гладкая вода в раме из лепившихся к берегам кувшинок. Вокруг был лес, солнечный и веселый, да высился по правую руку Змеиный холм. А посреди озера, вырастая прямо из воды, стояла башенка резного камня. Вся белая и голубая, с зубчатой крышей и узорчатой дверью, выходящей к каменному причалу.

— Красиво, не правда ли? — Невилл смотрел на башенку. — Что скажете, мисс Ластхоп?

— Красиво, — согласилась Элис. — Что это?

— Собственно, это я и хочу вам объяснить, — хозяин Черного замка поднял руку, указывая на склонившуюся к воде купу плакучих ив, — там, за ветками, есть лодка. Если доплыть на ней до башни, вас встретят запертые двери. Это прочные двери — очень старые, но очень надежные. Однако, разумеется, любые двери можно взломать. И внутри… — он задумался, как будто не знал, что там, внутри, а придумывал прямо сейчас, — внутри вы найдете пыль, труху, остатки стенных росписей, мертвых насекомых, да, может быть, стайку летучих мышей под самой крышей.

— Фу! — Элис поморщилась. — Стоило рассказывать!

— Но ведь до башни можно добраться не только на лодке.

— А как? Вплавь? — Элис наклонилась, потрогала воду. — Нет, — помотала головой, — не сезон.

— Вода здесь не станет теплее даже в самые жаркие дни июля, — сообщил Невилл, — на дне множество ключей. Подумайте, неужели нет других способов?

— По воде, аки посуху? — Элис насмешливо прищурилась. — Или, может, по воздуху? Позвать летучих мышей, чтобы перенесли? Сделать лодку из лепестка кувшинки?

— Именно, — без тени удивления согласился ее спутник, — вам многое известно. Любой из этих способов будет лучше, чем путешествие через озеро на останках дерева, убитого людьми. Правда, летучие мыши помогли бы нам только в темноте: они не выносят солнечного света. А вот кувшинка — это хоть сейчас.

Он уже шагнул к воде, намереваясь сорвать лепесток, когда Элис вдруг испугалась и сказала:

— Не надо.

Она хотела еще добавить, что ей надоели все эти шутки, что она хочет вернуться в город, что в жизни больше не поднимется на Змеиный холм, но не добавила. Зато спросила:

— Чего вы добиваетесь?

— Если бы вы подплыли к башне на золотой лодке, двери раскрылись бы сами, и там, внутри, пыль стала алмазным песком, росписи на стенах засияли свежими красками, бабочки закружились в цветнике на крыше, а летучие мыши… они спят до ночи и не боятся тех, кто приходит, как друг. Вы можете увидеть это, мисс Ластхоп, но пользы от увиденного будет немного, а бед — более, чем достаточно. Вы ведь знаете, не правда ли, как это плохо — видеть то, что недоступно другим?

Элис и рада была бы огрызнуться, но запала хватило только на молчаливое удивление: “откуда он знает?”

— А можете закрыть глаза, — продолжал Невилл, — и сказать себе: это все в моей голове! Вас научили говорить так, научили хорошо, вы делаете это не задумываясь… почти. Я помогу вам. В обоих случаях — помогу. Пожелайте, и сказка станет вашей жизнью. Нет — и я дам вам объяснения, которые будут лживы от первого до последнего слова, однако полностью устроят и вас, и всех остальных.

— Интересно, каким же образом? — теперь он по-настоящему пугал ее. Нет, не казался опасным, да и не был, наверное, просто слишком много знал такого, о чем не полагалось знать даже самым близким друзьям семьи Ластхоп. Неужели отец был прав в своих вечных опасениях за дочь, прав, когда говорил, что по обе стороны океана, на любом континенте найдутся враги, готовые на все, лишь бы найти слабое место семьи, найти и ударить?..