Ариадна Везувиан - Ролевик - Плутовка

Тихо подивившись местным порядкам я начала аккуратно выковыривать языком крем из рогалика. Надеюсь, я пройду проверку с первого раза, не представляю где бы ещё меня относительно бесплатно научили бы выживать.

– У меня бабушка была одной из королевский, – продолжала толстушка. – Не самая сильная правда, но, говорят, через поколение оно вернее будет. А у тебя кто?

– Не знаю, – честно призналась я. – Сирота я, подкидышь.

– А-а-а... – протянула она. – Сочувствую. Не легко тебе, должно быть.

– Не жалуюсь, – пожатие плечами. – Со мной хорошо обращаются.

Лос бросил на меня тревожный взгляд.

– Повезло, – с завистью произнесла толстушка. – Некоторые и родных не любят.

– Раз на раз не приходится, – снова пожала я плечами, после чего съела «экзоскелет» рогалика. Какой-то особой вкусности я в угощении не почувствовала, честно говоря, он показался мне совершенно безвкусным.

Что касается родных-неродных детей... В Испании сейчас кризис рождаемости, все такие умные, гуляют до тридцати и только потом обзаводятся семьями. Всё было бы ничего, если бы они при этом сразу рожали. Так нет, надо подождать ещё десять лет, построить дом, обеспечить ребёнку достойную финансовую поддержку, и ещё немного погулять... Беременные первенцем в тридцать семь-пятьдесят лет – это не исключение, а правило. Разумеется, получается со всевозможными осложнениями, если вообще получается. Если нет – вам всегда поможет медицина с искусственным оплодотворением, из-за чего рождается немереное количество близнецов. А ещё есть люди, сражающиеся за чистоту своей нации (каталонцы и галисийцы особо выражено), но так как сам народ малочисленный и все всем в какой-то степени родня проявляются генетические мутации. Испания – рекордсмен Европы по количеству граждан с трисомией по двадцать первой хромосоме (с синдромом дауна, проще говоря) и прочими «милыми» заболеваниями. Только недавно в школах стали проповедовать, что нация – это не гены, а язык и культура. Что негр выучивший каталонский – тоже каталонец. Усыновляют детей из других стан, в основном из Китая, лечат самых безнадёжных. И любят. Очень-очень любят.

Помню своё удивление, когда узнала о русских детдомах... Нет, конечно в Испании существуют подобные организации, от форс мажора никто не застрахован. Мало ли, автомобильная авария, папа убил маму в порыве гнева (что отнюдь не редкость), девка-дура беременность вовремя не заметила, или родителям-эмигрантам срочно понадобилось вернуться на родину. Однако дети там надолго не задерживаются, год, максиму два. Но прожить всё детство, всю юность без родителей – это нонсенс. Тогда я очень порадовалась своей удаче.

А потом раскопала информацию из моей медицинской карты и порадовалась ещё больше. Не свободе, а тому, что вообще жива.

– Кажется, больше никто на проверку не рвётся, – раздался за спиной голос. – Прошу всех сюда.

Оказалось, что за одним из гобеленов пряталась дверь. Как мило... А сколько здесь окошек для подглядывания?

Жующие быстро проглотили еду и вытерли руки об одежду. Даже парочка с кружевными платочками от волнения последовала общему примеру. М-да, испытания на манеры они явно провалили... Если это было оно.

Такая же тёмная комната, только единственным предметом меблировки оказалась арка, уменьшенная копия той, что держит главные ворота.

– Елена, ты первая. Посмотрим, насколько ты изменилась за последний год, – проговорил дядечка, мерцая магическим пламенем в глазах. Не скажу было ли оно сильнее, чем у рыжей ведьмочки, но то, что обузданнее – точно.

Толстушка, подобрав пышные юбки, прошла сквозь арку.

Пиу!

По краю арки, с низу вверх начали загораться красные огонёчки, но, достигнув высоты середины бедра, с громким звуком погасли.

– Ого! – воскликнул волшебник. – Теперь уровень «Ди».. Приходи лет через десять, может и до «А» дорастёшь.

– Тогда, дядюшка Виктор, мне и в Академию поступать не надо будет, – рассмеялась толстушка. – Я уже детишек своих приводить буду.

– А и приводи, – улыбнулся маг. Было видно, что девушка ему нравится. – Ванесса, ты следующая.

Тощая кобыла с надменным видом прошла под аркой. Огонёчки достигли едва ли колена.

– Увы, но до сих пор «Е», – развёл руками дядечка. – Следующий.

Кобыла поджала губы, но ничего не сказал, только смерила взглядом злорадно хихикнувшего парня. Тот прошёл под аркой с победным видом петуха на выданье. Огоньки вспыхнули примерно до пояса.